К будущим космонавтам предъявлялись самые жёсткие требования – идеальное здоровье, выдержка и самообладание в стрессовых ситуациях, плюс – психологическая совместимость и способность к быстрому обучению.

Программа тренировок космонавтов была напряженной. Экипажи крутили в центрифуге, купали в невесомости в специальном бассейне и на пикирующем бомбардировщике, тщательно изучали устройство будущего межпланетного поезда, медицину, космическую ориентацию и связь.

На заключительном этапе отрабатывали управление марсианским посадочным модулем и вождение танка «Армата». Однако никто из них еще не примерял на себя марсианский скафандр.

Каро Авертакович Унаньян задание Родины выполнил с блеском. Марсианский скафандр получился легким, удобным, не раздувался от внутреннего избыточного давления и был оснащен системами терморегуляции и регенерации воздуха. В нём можно было перекусить и выпить прохладительного, не снимая шлема, и справить нужду, не снимая штанов.

Плохо получалось со встроенным туалетом.

– Удовольствие ниже среднего, – морщил нос испытатель, выбираясь из космических доспехов. – Это, как позавтракать в самом паршивом сортире. Или выпить кофе, вприкуску с дурианом.

Испытатель в молодости был морпехом и три года служил на военно-морской базе Камрань. Во Вьетнаме ему довелось отведать разных экзотических фруктов, в том числе и воняющий калом дуриан.

Главный специалист по космическим туалетам, инженер Трофимов, ежедневно получал выговоры на планёрках и каждое утро находил у себя новые седые волосы. Друзья за глаза называли Трофимова космическим начальником естественных отправлений, а недоброжелатели дразнили золотарём.

– Нужна идея, – говорил конструктор Трофимов. – А идеи нет.

Совсем нехорошо стало Трофимову, когда его вызвали в контору ФСБ. «Весьма срочно» – было написано в приглашении секретной электронной почты.

В советское время КГБ негласно называли конторой глубокого бурения. Потом всемогущую организацию переименовали в ФСБ, но она так и осталась конторой.

Старинное здание на Лубянке, подсвеченное жёлтыми лампами, выглядело мирно. Трофимов миновал парадное и представился дежурному лейтенанту, дремавшему за толстым стеклом.

– Назовите идентификационный номер вашего приглашения! – неожиданно громко прозвучал голос дежурного из звуковой колонки.

Гулкое эхо металось в пустом вестибюле.

– Двадцать один, восемьдесят два, – ответил Трофимов, вспомнив инструкцию в электронной почте.

– Третий этаж, кабинет 311, – сказал динамик и стеклянная вертушка открылась.

За двумя тяжёлыми дверями его ждал куратор проекта, генерал Жбанков. В гражданской одежде толстенький и круглолицый Жбанков напоминал доброго дядюшку и не был похож на генерала. «Его наверняка обожают внуки», – подумал Трофимов.

– Хорошие новости, Евгений Иванович, – сказал Жбанков.

В это же утро, в кабинете номер 311, в том же самом кресле сидел капитан ФСБ, секретный агент Пётр Шрамов.

Рядом, маленький суетливый человек в синем халате подсоединял украденный монитор к системному блоку компьютера.

Генерал нетерпеливо расхаживал по кабинету и от одной сигареты прикуривал другую.

Наконец, голубой экран засветился и на нём возникла фотография Чарли, любимого мопса генерала Жбанкова.

– Монитор в порядке, исправен, – сказал специалист, поворачивая экран в сторону генерала.

– Ну и где здесь то, что нам нужно? – спросил генерал.

– Здесь это было, – в замешательстве сказал Шрамов.

– Что значит, было? И где оно теперь?

– Когда я его свинтил, на экране была картинка с нужным нам агрегатом, – конспиративно ответил разведчик.

– Уф-ф-ф! – выдохнул мастер. – Вся информация, в том числе и картинки живут, то есть хранятся, в винчестере.

– При чём здесь винчестер? Я что, должен был еще и винтовку свинтить?

– Да нет… Винчестер – это жёсткий диск памяти, вот здесь. – Электронщик постучал по чёрной крышке системного блока.

– Ну и?

– При отключении, в мониторе не остается ни-че-го.

– Спасибо, вы свободны, – сказал генерал компьютерщику и тот вышел.

– Ну и? – повторил Жбанков, обращаясь к смущенному разведчику. – И чего мы тут делаем? И с чем мы сюда пожаловали?! И на кой хрен нам это железо? Ему красная цена – сто баксов в базарный день. Что я скажу Ему?

Генерал кивнул на портрет, висящий у него за спиной. Выражение лица президента не обещало ничего хорошего.

– Завтра же самолично запишу тебя на курсы юных пользователей. В чине ефрейтора!

Шрамов сидел подавленный, не поднимая головы.

– Я там еще одну штуковину накрыл, – наконец, сказал агент и вынул из кармана блестящий диск.

– Давай сюда.

Жбанков уместил DVD на полочку компьютера и запустил программу.

И, о чудо! На экране замелькали изображения последних разработок новейшего американского скафандра, с подробными описаниями, схемами и фотографиями.

– Мне кажется, это то, что нужно, – скромно сказал агент. – А вот еще…

Шрамов вынул из кармана и протянул генералу фотографию, сделанную скрытой камерой, замаскированной в пуговице его плаща. На снимке был изображён очкарик из проектного бюро «Боинга».

– Постой, постой, – сказал задумчиво Жбанков, – кого-то он мне сильно напоминает.

Генерал достал из стола круглую лупу и поднес снимок к настольной лампе. Потом открыл сейф и бросил на стол кожаную папку с множеством разноцветных закладок. Вынул из папки фотографию и сравнил со снимком американца.

– Есть! Вот он, голубчик! – злорадно воскликнул Жбанков. – Вот он где, окопался, паршивец!

Генерал закурил новую сигарету. Теперь он выглядел именинником.

– Это Челобитнов! – сказал Жбанков. – Предатель Родины и гнусный перебежчик. Мы его два года разыскиваем. А он в «Боинге» пришипился, стервец. Теперь он, небось, мистер Твистер. Ничего, мы его и там достанем!

– У нас длинные руки, – поддакнул капитан Шрамов.

Генерал подошёл к Шрамову. Тот встал. Жбанков в порыве чувств обнял агента:

– Ну, ты молодец, Петр Иванович! Слоняра! Герой! Одним выстрелом двух зайцев! Верти дырку под орден.

Шрамов, как и подобает опытному разведчику, никак не выказал своих чувств, но, конечно, был очень доволен. Всё обернулось наилучшим образом.

– Мне бы в отпуск, товарищ генерал, – скромно попросил он.

– Потом, всё потом, Петр Иванович, – деловым тоном сказал генерал. – Завтра явишься в «Аэлиту». В девять, нуль-нуль. Ты по-американски хорошо кумекаешь – поможешь им расшифровать технические детали и прочую муть.