— Я не собираюсь…, — начала было девица.

— Здесь решаю я, — рявкнул Владлен.

— Владлен Дмитриевич, а сколько нам тут еще находиться? — спросил Владимир.

— Столько, сколько я решу.

— Но…

— Никаких «но», полиция прибудет с минуты на минуту, — отрезал Владлен.

Глава 5

— Где вы находились с трех ночи до семи утра? — задал очередной вопрос полицейский.

Я бегло осмотрела интересующегося парня и мысленно крякнула. Знаете поговорку "Мал, да удал"? Так вот, про "мал" в данном случае в точку. Ростом полицейский не выше метра шестидесяти. А вот насчёт "удал" я сильно сомневаюсь. На мой взгляд, данный представитель органов, едва ли успел окончить школу. Наивные глаза на детском личике делали его похожим на ученика девятого класса, а тощая фигурка вызывала желание поскорее накормить. Сильно сомневаюсь, что он сможет найти преступника. Мой взгляд переместился на Суханова, судя по выражению лица его лица мысли у нас были очень схожи.

— Спала, — коротко ответила я и уставилась на вчерашнего школьника в упор.

— Уважаемая, Александра Владимировна, вы отказываетесь помогать следствию?

— Уважаемый, эээ…

— Михаил Иванович, Михаил Иванович Смирнов, — важно подсказал он.

Еле сдерживая смех, продолжила:

— …Михаил Иванович, каким образом я отказываюсь сотрудничать?

— Вы не хотите отвечать на поставленные вопросы.

— Почему? Вы спросили, что я делала с трех до семи. Я ответила, что спала, или, по-вашему, я должна была ответить примерно так: С трех до пяти я мирно спала, с пяти до шести наблюдала за угоном, а потом вернулась в постель? — спросила с иронией. — Интересующее вас время я провела в объятиях Морфея.

— Кто такой Морфей? — засуетился следователь. — У меня в списке гостей такой не фигурирует.

Я ошарашенно заморгала. Кто такой Морфей знают даже школьники. «Провалиться в объятия Морфея» уже давно стало устойчивым выражением. Но, судя по всему, до данного субъекта прогресс еще не дошел.

— Персонаж греческой мифологии. Бог сновидений. Выражение значит, что я крепко спала. Очень уж насыщенный был вечер, — раздраженно процедила я сквозь зубы.

— И чем же он был насыщен? Может бессонной ночью? — прищурился Смирнов.

— Вы на что-то конкретное намекаете или обвиняете? — хмуро спросила я.

— Скажу честно, из всех присутствующих вы больше всего вызываете подозрение.

Я уставилась на него в упор.

— Значит, доказывайте, — сказала с вызовом, приподняв бровь.

— Поймите меня правильно…

— Что я должна понимать? — перебила я его. — Вы пытаетесь обвинить меня не понятно в чем без косвенных доказательств.

— Пока что я вас ни в чем не обвиняю, а делюсь своими предположениями.

— По-вашему это профессионально? — хмыкнула я.

— По-моему здесь я веду расследование.

— По-моему на расследование это не похоже.

— А на что похоже?

— На способ избавиться от дела. Найти козла отпущения, повесить на него преступление и сдать дело в архив, — резко высказалась я.

Давно заметила, что лучший способ защиты это нападение. Пока собеседник пытается загнать тебя в угол, нужно срочно перевести ситуацию в свою пользу, что бы отбивался уже оппонент. Тогда появится минутка на решение, как поступить в той или иной ситуации. Конечно, это не совсем честно. Но и обвинять себя в том, чего я не совершала, тоже непозволительно. Похоже, мои слова юному следователю совершенно не понравились, потому что, нацепив на лицо гадкую усмешку, он процедил медовым голосом:

— А где была ваша сестра?

— Спала, — от злости у меня чуть пар из носа не пошел, как у советского эмалированного чайника, который беспечная хозяйка забыла на плите.

— Вы в этом уверены? — повертел он в руке шариковую ручку.

— Более чем. Мы ночевали в одной комнате, — холодно ответила я.

— Вы утверждаете, что спали, как вы можете быть уверены, что Ксения находилась всю ночь рядом с вами.

— Потому что Ксения на такой поступок не способна, — отрезала я.

— Это лишь ваши догадки, а мне нужны косвенные улики. Не вы ли о них говорили?

— Вот и ищите их. У вас еще есть вопросы? — скрестила я руки.

— Да, — улыбнулся он. — Кто может подтвердить, что в момент преступления вы находились в предоставленной вам комнате.

— Ксюша, — твердым голосом произнесла я.

— Не пойдет, она тоже подозреваемая.

— Тогда никто.

— Значит, алиби у вас нет, — криво улыбнулся он.

— А вас не смущает тот момент, что я не умею водить машину? — прошипела я.

— Что еще раз доказывает, что ваша сестра может быть вашим сообщником.

Нет, все. Это, уже ни в какую калитку не лезет. Я развернулась корпусом к Суханову, который за все время моего нахождения в кабинете не проронил ни слова и зло спросила:

— Где вы его откопали?

— Что вы себе позволяете? — взревел Смирнов.

— Михаил Иванович, не могли бы вы оставить нас на минутку, — попросил Суханов.

— Но…

— Будьте так любезны.

— Я вернусь через пятнадцать минут, — захлопнул папку бравый полицейский.

— Отлично.

Когда дверь закрылась, я бесцеремонно повторила вопрос:

— Где вы его откапали?

Суханов пожал плечами:

— Я вызвал полицию, а приехал этот клоун. У меня, к сожалению, нет связей в органах. Но с одним я согласен, вы больше всего вызываете подозрение. На фоне остальных, вам это выгоднее. Такой автомобиль стоит недешево. А я очень хочу найти того, кто осмелился залезть ко мне в карман без спроса.

Я оскорбилась.

— Докажите.

— Вы же знаете, как это бывает. Не найдут настоящего преступника, повесят на более подходящего кандидата. Зачем им очередной висяк? И кстати…

Он замолчал и посмотрел на меня в упор.

— … пока ведётся разбирательство, я отстраняю от работы Ксению.

Я возмущенно задохнулась от такого заявления.

— Вы не имеете права. По закону…

— … Это мой канал, это мой бизнес.