— Ну, что ты, глупенькая, это не страшно и не стыдно. Не бойся. Все будет хорошо, поверь мне. Тебе понравится, вот увидишь.

По ее тонкому лицу прошла судорога, она вся напряглась, заставляя себя лежать смирно.

— Нет-нет, расслабься, — велел ей Коля, — иначе ничего не получится. Ну, доверься мне. Это не больно.

Он целовал ее там и чувствовал, как она невольно подается ему навстречу, захваченная неведомым ей ранее ощущением острого блаженства. Кровь прихлынула к ее нежному лону, она раскрылась, как цветок, и, когда она была уже на грани, он вдруг оторвался от нее, накрыл своим телом и одним ударом проник глубоко-глубоко внутрь. Содрогания первого оргазма потрясли ее, почти заглушили боль, а может быть, боль усилила оргазм. Она стала двигаться вместе с ним, сперва неуклюже, но потом поймала ритм и, когда он опять заглянул ей в глаза, улыбнулась ему.

— У меня получается, да?

Коля тоже улыбнулся и поцеловал ее в ответ. Они сплетались в первобытном танце, древнем, как сама земля, над ними синело небо, тихо шелестела темная, сочная листва южных деревьев, и горный воздух, сладкий, как родник, звенел голосами цикад.

Позабыв обо всем, он излил в нее всего себя, а она приняла его и не отпускала, даже когда последняя дрожь утихла. Потом они оба замерли и долго лежали неподвижно.

Когда они оделись, кое-как привели себя в порядок и стали спускаться вниз на дорогу, Коля заметил, что Вере трудно идти: она слегка прихрамывала, ей словно что-то мешало. Он осторожно обнял ее.

— Будет немножко больно, но это скоро пройдет. Пожалуй, дня на два, на три нам стоит притормозить, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Вера.

— У нас ведь масса времени впереди, — утешил ее Коля.

На следующий день вернулась из поездки в Дагомыс ее старшая сестра Лора.

* * *

Вмиг весь дом заполнился ее голосом, ее вещами, которые она разбрасывала направо и налево, запахом ее духов, ее присутствием. Звучное имя Лора, как Коля потом узнал, она выкроила из более прозаического Елена путем сложных трансформаций, но пока он только сидел в сторонке и наблюдал.

Она была настолько не похожа на Веру, что Коля даже усомнился, родные ли они сестры. Лора была еще выше ростом, в отличие от Веры имела при себе верные «девяносто — шестьдесят — девяносто», ее волосы, видимо, умело подкрашенные и, уж конечно, не заплетенные в косички, спускались ниже плеч густой золотистой волной. В ее хорошеньком задорном личике проглядывало какое-то простодушное нахальство. Словом, Коле показалось, что она немного напоминает молодую Брижит Бардо. Он сразу понял, что имели в виду французы, называя такие личики «minois chiffonna» — «пикантная мордашка».

Строгая и вечно чем-то недовольная Лидия Алексеевна совершенно преобразилась при встрече со старшей дочерью. Она лучилась материнской гордостью, ворковала, токовала и на части разрывалась, стараясь угодить дочке. То порывалась ее кормить, то вспоминала, что «Лорочке нужно держать фигуру», то начинала расспрашивать, «как все прошло в Дагомысе», то спохватывалась, что Лорочка, наверное, устала.

Оказалось, что в Дагомыс Лора ездила не просто так: там проводились какие-то рекламные съемки, а она была в них центральной фигурой, потому что победила в местном конкурсе «Мисс Очарование».

Общаться с ней было легко. Она сыпала вопросами, на которые сама же и отвечала. Впрочем, Коле недолго пришлось отсиживаться в сторонке и помалкивать. Узнав, что он режиссер, Лора тут же заявила, что ей завтра предстоят еще какие-то рекламные съемки, на этот раз здесь, и он должен обязательно «отсмотреть материал».

Коля пытался ей растолковать, что на режиссера — причем театрального! — ему еще учиться и учиться, но Лора как будто и не слышала. Все, что ее не устраивало, она ловко отсеивала и пропускала мимо ушей.

— Верунчик! — затормошила она сестру. — Ну, ты у нас молоток! Кавалер столичный, надо же, откуда что берется! Вот уж правду говорят: в тихом омуте…

Лора сделала многозначительную паузу, но Вера не ответила.

— Ну, не кисни! — весело продолжала Лора. — Вот что, ребятки, давайте махнем к Ашоту! — предложила она, совершенно позабыв, что устала. — Вы у него еще не были? Ну, значит, сам бог велел.

Коля перевел вопросительный взгляд на Веру.

— Это дискотека, — неохотно пояснила она.

— Там клево, — стояла на своем Лора. — Верка, я тебе удивляюсь! Как же ты до сих пор не сводила парня на такую классную точку? А Ашот так тебя любит!

— Я не люблю шума, — оправдывалась Вера.

— Ерунда, надо же когда-то и расслабиться!

И они начали расслабляться. «Классная точка» оказалась самой что ни на есть заурядной дискотекой: ревущие динамики и зеркальные шары, вращающиеся под потолком. Интерес представляло только само помещение. Это были старые винные погреба, вырубленные в скале. Но Ашот оказался радушным хозяином, а Веру и впрямь приветствовал как родную.

— А его ты в какой класс переводила? — улучив минутку, пока меняли диски, спросил Коля.

Вера поняла не сразу, но потом со слабой улыбкой ответила:

— Я нашла ошибку в расчетах у его поставщиков. С него хотели взять лишнего.

Лора и Ашоту успела насвистеть о столичном режиссере. Ашот увел их подальше от грохота в свой кабинет.

— Хочу модернизировать помещение, — объявил он, разливая по тонким пузатым рюмкам какой-то необыкновенный коньяк. — Что посоветуешь?

Коля решил, что хватит плакаться на свою неопытность.

— Ну-у… — протянул он задумчиво, — при такой логистике почему бы не взять за основу морскую тему?

— Конкретно? — спросил Ашот.

— Можно сделать точечные лампочки в виде созвездий вместо этих шаров. Настоящее звездное небо. Даже конкурсы проводить: кто найдет и назовет больше созвездий и отдельных ярких звезд. И можно менять конфигурацию.

— Как это?

— Делается подвесной потолок, и в нем частая сетка ламповых гнезд. Но загораются не все лампочки, а только те, что вам нужны в данный конкретный момент. Это программируется. Сегодня плывете под Большой Медведицей, а завтра — под Южным Крестом.

— Отлично! — одобрил Ашот. — Валяй дальше.

— Разные участки можно оборудовать под отсеки старинного корабля, — сам увлекаясь собственной фантазией, продолжал Коля. — Рубка, мостик, ют, бак, кубрик, шканцы и так далее. Вместо стульев и табуретов поставить перевернутые бочонки. Там у вас в одном месте есть прекрасная ниша в стене — можно сделать аквариум. Большой, декоративный. Только стекло надо потолще, чтобы от музыки не дрожало. И человек специальный нужен, чтобы за ним ухаживать. Танцпол в виде палубы. Уборщики в матросских костюмах будут его драить.

— Во дает! — восхитился Ашот. — И ведь все из своей головы. Что еще?