— Поблагодарите Его Светлость и скажите ему, что моя признательность исходит из самой глубины сердца! И еще передайте ему: я готов последовать за Его Светлостью, куда ему будет угодно!

— Я обязательно передам ему это, — пообещала Вара.

Она подумала, что речь пастуха не могла оставить графа равнодушным, если только он сумел понять его шотландское произношение.

Когда о решении графа доложили пострадавшей женщине, она вся преобразилась и всплеснула руками.

— Господь услышал мои молитвы! — воскликнула она. — Скажите Его Светлости, что сам Бог послал меня к нему! Да пребудет с ним Божья благодать! Да будет он так же добр ко всем своим людям, как он был добр к нам!

Она продолжала рассыпаться в благодарностях, и когда Дональд провожал ее вниз по лестнице.

Мистер Бриден ожидал распоряжений графа.

Он уведомил Вару, что одна из внутренних построек не только свободна, но и меблирована.

В ней ночевали кучера, когда покойный граф принимал гостей.

Когда он ушел, Вара снова подошла к ширме.

— Теперь вы зарекомендовали себя именно так, как я это себе представляла, и о вас заговорят все. Думаю, завтра у ворот замка выстроится очередь из желающих получить у вас совет, уверенных, что вы разрешите любой спор в их пользу.

— Похоже, я все больше и больше увязаю в трясине, — заметил граф. — И все меньше и меньше остается шансов избежать этого.

— Скажите, а вам и вправду так хочется этого избежать?

Граф, немного подумав, ответил:

— Вам известно, что, пока я лишен зрения, бежать мне абсолютно некуда.

— Тогда почему бы вам не быть полезным здесь? — резонно спросила Вара. — И как бы то ни было, вы не можете утверждать, что это утро ничего вам не дало.

С этими словами она приняла от мистера Бридена стопку бумаг, с которыми он просил ознакомить графа.

Дональд убрал ширму, и Вара принялась за чтение.

Многие мероприятия действительно требовали одобрения графа.

Особого внимания заслуживал тот факт, что наряду с запустением замка его начали обживать крысы.

Читая об этом, Вара передернулась от ужаса.

— Если в этом мире и есть что-то, чего я не могу выносить, так это крысы! — воскликнула она. — Пожалуйста, вызовите крысолова и замуруйте все их лазейки!

— Это давно уже следовало сделать! — довольно резко сказал граф. — Не могу понять, отчего мистер Бриден раньше не принял меры.

— После кончины старого графа мистеру Бридену пришлось бы расходовать ваши средства, — объяснила Вара. — А он чересчур щепетилен в этих вопросах, и ему не хотелось потом отвечать за совершенные ранее проступки.

— Ну что ж, тогда ему предстоит заняться этим прямо сейчас! — заявил граф.

Затем им пришлось заняться назначением нового егеря, потом — выслушивать престарелых слуг, нуждающихся в пенсии.

После них явились кучера с просьбой о покупке новых лошадей и замене хотя бы одной старой повозки.

— Теперь я уповаю лишь на то, чтобы в моих сундуках хватило денег на финансирование всего этого, — сказал граф. — Иначе, чтобы избежать банкротства, мне придется начать распродажу фамильных драгоценностей.

— О нет, ни в коем случае! — вскричала Вара. — Они же хранятся здесь столетиями!

— Ого, неужто у меня и в самом деле водятся сокровища? — удивился граф. — Но я упомянул о них совершенно случайно, не ведая о том.

— Конечно, у вас есть драгоценности, — подтвердила Вара. — Например, кубки, передающиеся из поколения в поколение, от одного графа другому. Высокопробное серебро, причем некоторое сохранилось еще со времен Якова Первого.

Она умолкла на секунду, чтобы перевести дух.

— И я надеюсь, когда-нибудь вы сможете увидеть золотые канделябры, которые мне показывали, когда я была маленькой девочкой.

— У меня есть золотые канделябры? — произнес граф в искреннем изумлении.

— Ну да! Их зажигали в те дни, когда вожди устраивали богатые приемы или балы.

В ее голосе прозвучала такая грусть по былому, что граф спросил:

— А вам бы хотелось, чтобы я продолжал и эту традицию?

— Почему бы нет? — пожала плечами Вара. — В этом замке уже лет пятнадцать как не устраивают балы. Было бы замечательно возобновить и эту традицию.

— А кого из местных обитателей можно было бы позвать на бал? — поинтересовался граф. — Мне говорили, что соседей у меня маловато.

— Ну разумеется, соседи у вас есть! Они смогут открыть двери своих домов для ваших гостей и сами примчатся в своих каретах на бал. Все будут просто в восторге, особенно волынщики.

— Может быть, мне придется еще научиться танцевать рил[9]?

— Конечно! Вождь должен уметь танцевать!

— Но со всем этим придется подождать до тех пор, когда я вновь смогу видеть… Что в общем-то мне было обещано.

Вара прикусила губу.

Она молилась про себя, чтобы граф, избавившись от своей повязки, заново обрел зрение.

Интуиция подсказывала ей, что это не обычное предчувствие.

Она продолжала хранить молчание, и тогда граф сказал:

— Что ж» обещаю вам: как только я прозрею, тотчас устрою бал, и вы будете моей почетной гостьей.

— С вашей стороны это весьма опрометчивое предложение, — предостерегла его Вара. — Если я вас разочарую, то вы будете испытывать неловкость из-за довольно заурядной «местной девицы» перед вашими друзьями из Лондона и других частей Англии, которые слетятся на бал, не уступающий в роскоши тем, что дают в Эдинбурге!

— Не стоит утешать меня подобными сказками, — усмехнулся граф. — Я сильно сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из моих английских друзей отважится забраться так далеко на север, а в Шотландии, насколько вам известно, знакомых у меня нет.

— Но зато все знают вас! — не сдавалась Вара. — И я могу поручиться, что скоро в этом замке будет дан бал, а мне, пожалуй, пора копить на новое платье.

— Зачем же копить? Я уверен, на чердаке вполне могло заваляться что-нибудь подходящее.

Вара поняла, что граф поддразнивает ее, намекая на происхождение своего килта.

Тем не менее она ответила ему со всей серьезностью:

— Наверняка их там дюжины, вам хватит, чтобы устроить настоящий маскарад!

Граф только покачал головой.

— А ведь я начинаю верить в ваши сказки, — печально сказал он. — Но помните, прежде всего вы обещали вернуть мне зрение.

Воцарилась тишина.