– А здесь ваши пути с дражайшей дочерью расходятся.

Я потянул ворот рубашки, так как из-за Эди чертовой Ван Дер Зи в кабинете стало градусов на десять жарче.

– Охотно.

Она достала телефон из сумочки и ушла.

Джордан прошел в зал заседаний, и я с улыбкой щелкнул пальцами.

– Мне нужно подписать договор для счета Дюрана и Декстера. Сейчас вернусь, братишка Джорди.

– В глаза не видел такой счет.

Он нахмурил брови, потому что ненавидел, когда я так его называл.

– Именно, – ответил я и упругим шагом направился в свой кабинет подписать договор.

Закончив, насладился тем, что, как маленькую сучку, заставил Джордана ждать меня в зале заседаний. Я вышел в главный вестибюль на этаже, откуда вели два коридора с просторным конференц-залом между ними. Решив, что заставлю его подождать еще немного, резко свернул направо в комнату отдыха, дабы приготовить себе кофе в навороченной кофемашине, которой еще ни разу не пользовался. Было ли это мелочно? Да. Доставляло ли мне радость, что я причинил Джордану неудобства, вынуждая его ждать несколько лишних минут? О да.

Я потянулся открыть стеклянную дверь, как вдруг замер на полпути, заметив девчонок на кухне.

Луна. Камила. Эди. Все трое стояли вместе. И вид у них был… приятно взволнованный? Какого лешего?..

Эди заключила Камилу в объятия и уткнулась ей в плечо. Луна стояла рядом и наблюдала за происходящим большими наивными глазами. Впервые за долгое время ее заинтересовало что-то, кроме морских коньков. Эди обхватила лицо Камилы ладонями и вытерла с ее щеки слезы тыльной стороной руки. Она щеголяла в своих эмоциях, как в драгоценностях. Гордо и беззастенчиво. Это даже слегка притупило ненависть, которую я испытывал к ней за то, что она пыталась украсть у моей матери сумку несколько недель назад.

А потом Эди сделала нечто невообразимое, и вместе с тем совершенно естественное для девушки ее возраста.

Она наклонилась и с улыбкой провела рукой по завязанным в хвостики кудрям Луны.

Словно в замедленной съемке, она указала на мягкого голубого морского конька Луны и одними губами произнесла «ух ты».

На лице моей дочери расцвела робкая улыбка. Она никогда мне так не улыбалась. Я несколько раз моргнул, пытаясь оправиться от шока и осмыслить ее реакцию. Должно быть, Эди что-то спросила у девочки, так как та кивнула в ответ.

Кивнула. Она никогда не кивала. От реакции кивком оставался всего один шаг до того, чтобы озвучить свои потребности вслух, а Луна упорно старалась, чтобы я оставался в неведении.

Моя дочь была взволнована, внимательна и погружена в происходящее, чего большую часть времени с ней не случалось. Я застыл на месте, как вкопанный, не желая вторгаться в этот момент и развеивать волшебный туман, в который они были заключены.

– Эй, жополицый, что, от наркоты всю память сперло? Мы все ждем тебя в конференц-зале. – Дин вывел меня из оцепенения, хлопнув рукой по спине и нарочно громко чавкая жвачкой мне в ухо. – Присоединяйся к нам, пока Джорди не подвесил тебя за яйца, а Вишес не содрал с тебя кожу и не сделал новую оттоманку из того, что останется.

Я неохотно пошел за ним в зал заседаний, не отрывая взгляда от комнаты отдыха.

В конференц-зале я втиснулся между Дином и Джейми. Джордан сидел напротив меня с таким видом, будто от сердечного приступа его отделяла всего одна словесная перепалка.

– Симпатичные вены, – отметил я, указывая на его лоб, и выложил телефон из кармана на стол.

– Очень смешно, Рексрот. Обаяние помогло тебе проделать долгий путь в Беверли-Хиллз, в Тодос-Сантос. Но я вижу, что скрывается под ним, и не впечатлен, – прошипел он сквозь тонкие губы.

– Благодарю за анализ, доктор Стрейнджлав[12],– пожал плечами я. – А теперь давайте сделаем все максимально быстро и безболезненно, чтобы Джорди мог продолжить любоваться своим отражением в зеркале за четыре тысячи баксов, висящем в его кабинете?

– Давайте.

Джейми, у которого уже проступили темные круги под глазами, хлопнул по столу.

У них с Мэл, его женой, недавно родилась вторая дочь Бейли. Джейми был счастлив как слон, но уставший, как человек, которого наняли чистить слоновий загон.

Голосование началось с Джордана, и он, разумеется, проголосовал за то, чтобы его дочь осталась работать в компании. Затем настала моя очередь, и я своим ответом удивил всех, включая себя самого.

– Да.

– Да? – моргнул Вишес, одним взглядом спрашивая у меня «что ты, черт возьми, затеял?». – Ответ «да» означает, что ты голосуешь за ее трудоустройство, – медленно пояснил он мне, как идиоту.

– Я знаю, что это значит, козел.

Вишес, Джейми и Дин озадаченно переглянулись. Они собирались следовать моему плану, но теперь я его изменил. Джордан явно был не в своей тарелке, поочередно глядел на нас, всматривался в лица, пытаясь понять смысл происходящего.

Первым в себя пришел Джейми, потирая синяки под глазами.

– Пофиг. Мне все равно.

Настал черед Дина внести свою лепту:

– Если Трент не против, то и мне плевать, что она будет здесь работать.

Теперь Вишес. Он посмотрел на меня и слегка покачал головой в знак предостережения.

Я не хочу ее трахать, кретин. То есть хочу, но не буду.

С другой стороны, к тридцати трем годам я ни разу в жизни не состоял в серьезных отношениях. Мои единственные отношения случились с беглой стриптизершей, которую я обрюхатил во время грязного перепиха и которая оставила меня одного с ребенком. Возможно, я действительно заслужил такое предостережение.

Но пусть даже Эди Ван Дер Зи и была ходячей проблемой, похоже, что она нравилась Луне.

Возможно.

Вероятно.

Очень на это надеюсь, черт возьми.

Я понимал, мои действия были лишены смысла. Но мне было плевать. Пусть думают, что я тронулся умом. Мне же больше власти. Никто не любил связываться с сумасшедшими. С безжалостными? Почему бы и нет. С могущественными? Конечно. Но сумасшедшие были непредсказуемы, а это худшая черта человеческой натуры.

Вишес приоткрыл рот, наслаждаясь тем, что держал всех в напряжении.

– Я голосую «за».

Она принята.

Друзья – мое племя, тщательно отобранная по индивидуальным запросам семья. Сказать, что мы поддерживали друг друга, – это ничего не сказать. Уже почти двадцать лет мы были слепо верны друг другу, и будем впредь. Когда один из нас бросался вперед, остальные были рады разделить ответственность.