Как будто… У него были чувства? Самые настоящие? Как у всех людей? И сердце, а не кусок металла?

– Что она сделала? – прошептала Таня, от любопытства она едва могла усидеть на месте, поэтому наклонилась, чтобы быть ближе к психу.

Тот таращился перед собой. Потом поймал пальцем упавшую на стол крупинку риса, запихнул ее в рот и сказал:

– Она умерла.

– В смысле… Для тебя или буквально?

– Буквально.

– А… Оу, – Таня откинулась обратно на спинку дивана и уставилась в пустоту. Потом произнесла с сарказмом: – Действительно, очень эгоистично с ее стороны.

Джек перевернулся с боку на бок, забавно дрыгая лапами во сне.

Таня притихла, пиво и странные разговоры так разморили ее, что она заклевала носом, а потом и вовсе уснула. Сидя. На диване у телевизора.

В компании психа.

* * *

Таня проснулась от того, что стало слишком жарко. Не открывая глаз, сбросила с себя одеяло, почувствовала, как чья-то рука натягивает его на нее снова, и открыла глаза в ужасе.

Мысль громко заорать тут же испарилась, когда она поняла, что лежит на диване в одежде, а сзади «большой ложкой» к ней прижимается псих.

Прямо всем телом.

Таня чувствовала его стопы, прижатые к своим, чувствовала его колени и член, которым псих упирался в ее задницу, как будто делал это всегда и ничего такого в этом нет. При этом рука психа была перекинута через Танино тело, когда вторую он заботливо пропихнул ей под голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Таня окаменела. Она даже дышать боялась, чтобы ненароком психа не разбудить.

Как? Как так вышло?

Она прекрасно помнила, как после еды развалилась полусидя на диване, а вот теперь лежала. Пива рядом не было, стол был полностью убран, а псих с чистой совестью воспользовался ситуацией, чтобы ее облапать.

Просто прекрасно.

Таня вздохнула. Поблагодарила вселенную за то, что проснулась не с членом в вагине, и начала разрабатывать план действий. Нужно было как-то выбираться из-под этого тела, которое, вообще-то развалилось на весь диван.

Желательно было сделать это, тело не разбудив.

Таня попробовала сдвинуться. Псих пошевелился, повел задом, и…

У него начал вставать.

Во сне.

И трудно было его винить, все-таки особенности организма, проблематично не возбудиться во сне, когда прямо перед тобой чей-то зад. Таня и сама чувствовала напряжение во всем теле.

Она снова сдвинулась.

Псих сгреб ее в охапку и прижал к себе еще теснее, да еще и потерся, как будто так оно и надо.

Это не входило ни в какие ворота!

Таня хотела возмутиться и разбудить своим криком всю улицу, но вдруг поняла, что от удовольствия начинают закатываться глаза.

Господи-Боже.

Недотрах во всей своей красе давал о себе знать.

Какой стыд.

Она сделала глубокий вдох. Сказала себе, что она взрослая и крепкая, что у нее железобетонная сила воли, что она может справиться с этим, а потом…

Чуть не застонала от удовольствия.

Чужой, крепкий стояк вполне отчетливо вырисовывающийся под шортами, так активно работал снаружи, потираясь о ее ягодицы, что сопротивляться этому было просто невозможно. Даже Дуэйн Скала Джонсон бы сдался, честное слово.

Таня обозвала себя. Потом обозвала еще раз – грязнее и хуже прежнего, но это не помогло, и она поняла, что вот уже сама раздвигает ягодицы, чтобы член терся не куда-то там, а прямо о самое оно.

Бляха, как стыдно-то. И как хорошо.

Так хорошо ей не было, пожалуй, уже много месяцев. Хотелось скулить и вовсю тереться, хотелось избавиться от штанов, взять член психа в руку и направить его в свою мокрую киску, чтобы он вошел, плавно, по сантиметру, чтобы постепенно наращивал темп.

Вот черт.

Она заткнула себе рот рукой.

Оттопырила задницу назад снова, и на этот раз в ответ ей толкнулись уже жестко, грубо, ладони легли на бедра.

Таня понимала головой, что псих уже тоже не спит, но она не хотела об этом думать. И в это верить тоже.

Главное, чтобы он молчал, и тогда утром можно будет сделать вид, что ничего не было. Пусть он молчит, толкается сзади и дышит в шею, и тогда Таня сможет с этим справиться.

Губы коснулись затылка, Таня почувствовал их на своих волосах, а потом на коже – на шее. Стало совсем-совсем жарко, псих сбросил с них одеяло, и они уже оба ничего не стеснялись.

Страсть охватила, желание дойти до развязки, развернуть и съесть эту конфету, оно было настолько сильным, что Таня просто не могла ему сопротивляться.

– Боже, – прошептала она в свою ладонь.

Зажмурила глаза, удовольствие было таким бесконечным.

Сладко и медленно, но, в то же время, грубо и мощно, как будто не только псих здесь был со свернутой кукушкой, а они оба сошли с ума.

Так не должно было быть. И, если бы Таня сейчас не терлась пахом о свою же руку, то она, наверное, прокляла бы себя и мысленно сожгла на костре, но оргазм подступал, а остановиться не было никаких сил.

Псих перехватил ее за шею рукой, Таня распахнула глаза. Боже, он что, мысли ее читал?

Чуть придушил, толкаясь сзади. Таня представила, как он трахается, как он делает это без одежды и по-настоящему, и у нее голова пошла кругом.

Она снова потерла себя сквозь штаны, псих резко подмял ее под себя, вжимая лицом в подушку, начал тереться уже совершенно бесстыдно, и так Таня поняла, что они оба вот-вот слетят с катушек.

Еще немного.

Вот так, да.

Прямо между бедер, чертова одежда, она мешала так, что хотелось просто выбросить ее в мусорку, все тряпки до единой. Таня приближалась к оргазму, хрипя в подушку, помогая себе рукой. Киска горела, член психа проезжался по анусу и исчезал, и так по кругу много раз подряд, пока Таня не заскулила, кусая наволочку.

Она кончила резко, сотрясаясь от просто бесподобного оргазма, и псих решил не отставать. Толкнулся еще пару раз и тоже застыл, вжимаясь в нее.

После оргазма тело психа показалось таким тяжелым, но Таня понятия не имела, как заставить его слезть с себя.

«Простите, пожалуйста, а вы не могли бы отлепить свой член от моей жопы, потому что я сейчас умру от стыда и мне надо срочно уйти», – прозвучит как бред, не находите?

Но псих оказался сообразительным мальчиком и вскоре сам поднялся, позволяя Тане встать.

Они сели на диван, рядом друг с другом, оба красные и лохматые,