– Поэтому, мужчины, – жёстко сказал другой начальник отдела, – относитесь серьёзно ко всему, что происходит с вами сегодня. Это – не игра и не развлечения за государственный счёт. Именно вы должны быть готовы к принятию самых серьёзных решений в жизни ваших подчинённых… – И вдруг Кириченко накинулся на Чуткого:

– Я тебя умоляю, прекрати хлебать кипяток!

– Виталий Николаевич, он показывает «железность» своего тела, – постарался шуткой замять ситуацию Розин.

– Да, железность его характера мне известна, – поддержал шутливый разговор Кириченко, который вообще без юмора жить не мог. – Правда, с «железными» людьми по сырому лесу ходить сложно: гремят, следов много оставляют, а самое неприятное… боюсь, – ухмыльнулся он, сделав паузу… – заржавеют!

Мы заулыбались, а мудрый Толик сказал:

– Этого произойти не может! Мы всегда «в масле вашего опыта»…

– Браво, Толик! – я поднял над головой кулак, – Venseremos[15]!

– Ну и подчинённые пошли, – слова им не скажи, – незлобиво проворчал Виталий Николаевич.

Хотя мы всегда знали такт и проявляли уважение к начальству, тем более к своим командирам, с которыми постоянно находились во всех и тренировочных, и боевых событиях, «подкалывать» себя мы не разрешали.

На некоторое время каждый занялся своими делами, до тех пор, пока Валерий Витальевич не привлёк всех нас своим рассказом. Говорил он певуче, не спеша, будто наслаждаясь этой историей.

…Розин родился в феврале 1941 года. В год начала самой ужасной войны, пережитой нашим народом. Остался без родителей в малолетнем возрасте. Мама умерла от тяжёлой болезни, отец ещё раньше погиб на фронте. Воспитанием Валеры занялись многочисленные тётушки и бабушки. Тяжелейшие испытания на него свалились с детства. Голод, нужда, но он был всегда окружён заботой и любовью близких. Поэтому и был он человеком непритязательным, без амбиций, но стойким и выносливым, как стальной прут: ни согнуть, ни ржавчиной испортить. Учился хорошо, окончил институт. Наверное, в память о родителях, ушедших из жизни во время войны, немецкий язык он выучил в совершенстве. Попал на работу в органы государственной безопасности – в территориальное управление в далёком сибирском городе Кемерово, где и жил в то время. Оперативная работа сразу же понравилась, это было его призвание. Появились первые значимые результаты, да и начальство было довольно: хорошего парня подобрали. Но на него обратили внимание и разведчики. Интеллигентный, грамотный, свободно владеет немецким языком, отличный спортсмен – лучшей кандидатуры и не пожелать. После бесед и дополнительного тестирования направили на учёбу в Балашиху. А тут начались события в Афганистане. Как одного из самых профессиональных спецназовцев, имеющих холодную голову и к тому времени уже прекрасный оперативный опыт, – назначили командиром штурмовой группы самого, пожалуй, сложного объекта: здания Генерального штаба армии Афганистана. Только охрана помещения – более двухсот солдат, и внутри – штабные офицеры и генералы. Подобрали группу таких же, как Розин, решительных и бесстрашных людей. Всего 22 человека. Захват провели мгновенно, мастерски используя оперативный опыт и умения спецназа. Практически без потерь. По завершении операции его наградили орденом Боевого Красного Знамени, хотя представление ушло на звание Героя Советского Союза. Потом его пригласили работать в «Вымпел». Назначили начальником отдела. Через него, если можно так выразиться, прошли почти все, кого брали на службу в ОУЦ. Без практического оперативного и боевого опыта этого человека не было бы той правильной канвы, по которой шли и обучение, и боевая работа наших отделов.

– Расскажу я вам быль из жизни предков наших великих, – начал неожиданно Розин. – Звались они тогда «Русичи». Отцы и дети – сила моя, гордость моя, боль моя…

* * *

Прекрасное солнечное осеннее утро озарило ладно скроенные домики, дремавшие на опушке сказочного леса. Лес вокруг стоял ещё зелёный, но уже с пробивающимся золотом увядания природы. Ниже небольшого хутора, притихшего на этой опушке, через деревья просматривался полноводный изгиб мощной реки.

Здесь шла своя размеренная жизнь. Живущая в этом месте семья своими стараниями превратила это место в уютное жильё. Отец, высокий, ладно сбитый, русоволосый и голубоглазый мужчина, стоял около большого дубового стола и показывал своему старшему сыну, которому было лет семнадцать, искусство обращения с топором. Он небольшим чеканом[16] мастерски вырубал фигуру какого-то ещё неузнаваемого лесного жителя. Движения его были настолько точны, что фигурка сказочного персонажа появлялась прямо на глазах внимательно следящего за этим подростка. Рядом стояли ещё два наследка[17]: четырнадцатилетний, очень похожий на своего отца, и другой – совсем маленький, белокурый, в длинной льняной рубашке. С улыбкой и удовлетворением наблюдала со стороны за этим красивая женщина. Жена. Мать. Она попеременно помешивала в большой лагвице[18] пахучее варево из мяса и грибов и одновременно живо накрывала на стол. Вокруг распространялся запах вкусного грибного блюда. Около стены крепко срубленной избы на витиевато сделанной деревянной скамеечке, на солнышке, сидел дед, высоко задрав голову и подставив солнцу своё лицо с большой длинной седой бородой. Он прищурил глаза и признательно размышлял, что судьба подарила ему такого замечательного сына. От печки с большим караваем хлеба спешила к столу его супруга в червлёном[19] сарафане, когда-то красивая и бойкая, а сегодня седая, с добрым лицом старуха.

Эта семья обосновалась здесь уже лет сорок назад. Тогда ещё молодой сероглазый парень и его жежёнка[20] присмотрели эту поляну и начали строить своё жилище и воспитывать детей. Благодатный лес окрест[21], река, полная рыбы. Чуть ниже опушки – большая возделанная поляна с пшеницей. И сегодня дед, отец семейства, был удовлетворён итогами своей жизни.

Вдруг старик резко открыл глаза. Слух его стал уже не тот, что раньше, но он, лесной житель, чётко уловил перемену в щебетании птиц. «Чужие!» – пронеслось в его голове. И действительно, на дальней опушке леса, справа от реки, медленно и осторожно, как стая, пробиралась группа ратно-одетых и вооружённых мечами и копьями людей. Дед почувствовал их хищные взгляды, колюче выхватывающие за деревьями постройки, обнесённые высоким мощным частоколом. Они стали совещаться на гортанном языке, с какой стороны лучше нанести удар…

Тревога деда передалась женщинам. Они встрепенулись, как две большие сильные птицы, и влетели в дом, нет, не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы принести оружие. Отец бережно отложил топор, выпрямился во весь рост и стал тревожно всматриваться в пришельцев, суетящихся на опушке, оценивая их силу, вооружение и намерения… Враги! Они пришли не с добром. Захваты чужого имущества и уже обработанных земель в последнее время на Руси стали частым явлением со стороны языков[22], живущих на полудне[23]. Они были