Такой многолюдный город нужно было снабжать и кормить. За рынками наблюдала и контролировала их работу канцелярия эпарха – правителя Константинополя. Ее служащие проверяли, чтобы веса были приведены к единому стандарту, и следили за единообразием продаваемых продуктов. Качество товаров гарантировалось системой гильдий: зеленщики и торговцы рыбой, мясники и торговцы свечами, изготовители веревок и конской упряжи – все они подчинялись четким правилам и нормам, которые определяли, чем они имеют право торговать и где могут это делать. Существовали даже четкие правила назначения цен, по меньшей мере на важнейшие товары, что позволяло контролировать инфляцию. В результате было обеспечено бесперебойное снабжение города фруктами и овощами, молочными продуктами, мясом и рыбой, а также такими более экзотическими товарами, как специи, воск, изделия из серебра и шелк – именно ими славилась Византия{77}.

Один из путешественников, посетивших Константинополь в XI веке, поражался пестроте его населения и великолепию зданий, а также с удивлением писал о религиозных шествиях. Ему даже посчастливилось стать свидетелем чуда во Влахернской церкви, когда покров на иконе Богородицы сначала поднимается и открывает Ее лик, а потом снова опускается{78}. Другой путешественник, побывавший в столице Византии в конце XI века, не смог сдержать свое восхищение: «Какой знатный и красивый город этот Константинополь! Сколько там монастырей и дворцов, отстроенных с удивительным искусством! Какие любопытные предметы находятся на площадях и на улицах! Было бы длинно и утомительно рассказывать в подробностях о том изобилии всякого рода богатств, золота, серебра, различных материй и святых мощей, которые можно найти в городе, куда во всякое время многочисленные корабли приносят все необходимое для нужд человека. Сверх всего прочего там постоянно содержится и живет, как я полагаю, около 20 000 евнухов»{79}.

Константинополь издавна притягивал к себе торговцев и авантюристов, ищущих славы и приключений. Среди них были люди, подобные Болли Болласону, который приехал в Константинополь из Исландии в 1020-х годах, чтобы увидеть столицу Византии своими глазами. «Я давно уже имел намерение отправиться на юг. Я думаю, что мало умножает свои знания тот, кто знаком только с тем, что есть здесь, в Исландии»{80}. Он отправился в Константинополь, расположенный во многих тысячах километров от Исландии. Добравшись до Византии, Болли присоединился к варяжской страже – отряду наемников из Скандинавии, Руси и (с XI века) Британских островов, которые являлись телохранителями императора. «Если их вывести из себя, они сражаются как сумасшедшие, – писал в XI веке один писатель, – они не жалеют себя и не обращают внимания на свои раны»{81}. Когда Болли в конце концов возвратился в Исландию, он выглядел очень импозантно: «Все они были хороши собой, но Болли превосходил их всех. Он был в тех дорогих одеждах, которые ему подарил король Миклагарда (византийский император). Кроме того, на нем был пурпурный плащ, а за поясом у него был меч Фотбит. Его крестовина и навершие были украшены золотой резьбой, а рукоятка была обвита золотой нитью. На голове у него был золоченый шлем, а на боку – красный щит, на котором был изображен золотой рыцарь. В руке у него была пика, как это принято в других странах. Везде, где они останавливались, женщины оставляли все свои дела и только смотрели на Болли и на его великолепие и на его сотоварищей»{82}.

Болли был всего лишь одним из многих, кого притянул Константинополь. Харальд Хардрада, который позже стал королем Норвегии и чьи деяния были увековечены в сборнике саг «Круг земной» (Heimskringla), рассказывающих о правителях Норвегии, приезжал в Византию, где служил на галерах, воевал с пиратами в Эгейском море и принял участие в нападении на Сицилию в начале 1040-х годов. Когда Харальд находился на службе у императора, ему в голову пришла остроумная идея использования летающих бомб при штурме осаждаемых городов. Он предложил брать молодых птиц, обмазывать их сосновой смолой, смешанной с воском и серой, после чего поджигать и отпускать. Птицы летели к своим гнездам, находящимся за крепостными стенами в осажденном городе. Для скандинавов служить великому императору Константинополя (или Миклагарда, как звучало его название на древненорвежском языке) считалось почетным. Для многих скандинавов это были честь и серьезное испытание{83}.

Следует упомянуть и таких людей, как Одо Стигандский, молодой норманн, выучившийся в 1050-х годах в Константинополе на врача и ветеринара, заодно поверхностно овладевший несколькими иностранными языками. Его брат Роберт также прожил в столице несколько лет. Когда он наконец вернулся домой в Нормандию, то привез с собой золото, драгоценные камни и мощи святой Варвары{84}. Рыцарей, обладающих боевым опытом, встречали в Византии с распростертыми объятиями. Некоторые из них достигали высоких должностей в императорской армии. Некоторые из предводителей англосаксов, бежавших из Англии после поражения в битве при Гастингсе против войск Вильгельма Завоевателя в 1066 году, также направились в Византию, где надеялись начать новую жизнь{85}.

Таким образом, к концу XI века в самом Константинополе и по всей территории империи можно было найти представителей множества народов. В столице жили, ее посещали и в ней торговали армяне, сирийцы, лангобарды, англичане, венгры, франки, евреи, арабы и турки{86}. Торговцы из Амальфи даже получили в Константинополе собственный квартал{87}; одному из них император благоволил настолько, что тот удостоился необычной привилегии – ему преподнесли бронзовые двери, отлитые в принадлежавшей императору литейной, чтобы он отправил их в Амальфи. Их и по сей день можно увидеть на входе в собор Святого Андрея{88}. Византия была космополитична, многонациональна и имела хорошие контакты с миром: торговые пути, активность дипломатов, а также обширные связи проживающих в империи чужеземцев сделали державу ромеев хорошо известной в самых удаленных уголках Европы.