Поэтому в мире конкуренции (а он широк и включает в себя страны, народы, корпорации и так далее) сегодня договорились проигравших «слабаков» кормить. За счет победителей, конечно же.

В результате, социальная напряженность растет. Те, кто считают себя успешными и конкурентоспособными, тяготятся обязанностью поддерживать жизнь неудачников. Протестуют против этой сомнительной для них привилегии, кто как может. В свою очередь, проигравшие переживают витальную, экзистенциальную катастрофу. Становятся безвозвратно несчастными.

И это что, непременная цена общественного развития? Его единственный путь?! – Страшно, если большинство людей разделяет эту точку зрения.

При любом раскладе конкуренция все разрушает. Победители и проигравшие никогда уже не смогут наладить продуктивное взаимодействие.

•

•

С течением времени, если конкуренцию не остановить, она оставит на плаву лишь нескольких особо зубастых игроков в каждом социально-экономическом сегменте. Остальные миллиарды людей окажутся в ауте. Если это не антиутопия, не конец мира, то что? В разделе «О политике» мы еще обсудим – ни больше ни меньше – современное состояние социума, основные социальные тренды и возможности лучшего будущего для всех нас. А что? И замахнемся!

Но пока поговорим об избегании. Эта стилистика предполагает не только уклонение от взаимодействия с другими участниками конфликта (увидел кредитора – перешел на противоположный тротуар и спрятался в подворотне), но и отрицание самого наличия конфликта.

Помню, как некая возрастная женщина пожаловалась мне на то, что ее невестка, жена сына, устроила истерику «по пустяшному поводу». Всего-то ничего: бабушка купила себе и единственной внучке футболки одного цвета. Когда родители девочки вернулись домой с работы, они застали обеих женщин – юную и пожилую – одинаково одетыми. Те чем-то занимались по хозяйству, негромко переговариваясь.

Мать девочки сверкнула глазами, скрипнула зубами и на следующий день принесла в дом три других однотипных футболки – себе, мужу и дочери. И пожелала, чтобы все они немедленно их надели.

Бабушка, увидев это, не удержалась от спокойного, по ее словам, но актуального комментария. Она сказала во всеуслышанье, что у членов ее семьи уже есть футболки, и тратиться на новые было совсем не обязательно. После чего между ней и невесткой произошла эмоциональная ссора.

«Что такого я сказала?» – недоумевала взрослая и, по-моему, неглупая женщина. – «Неужели из-за такой мелочи нужно было взрываться?» Она заняла позицию отрицания конфликта. Выбрала стратегию избегания. Как будто и не было в этой семье серьезных проблем с взаимопониманием, прежде всего, судя по футболкам «командообразующих» цветов, в вопросах воспитания девочки.

Как будто бабушка и мама этого ребенка не сражались между собой за приоритет в этой важнейшей сфере. «Подумаешь, поссорились из-за футболок!» – Нет, уважаемая бабушка, не из-за футболок, а из-за попыток каждой взрослой женщины в семье притянуть девочку к себе. И глубинными причинами этого конфликта были, конечно же, не только разные педагогические подходы, но и сомнения в значимости каждой из женщин для семьи в целом. Смысл их принадлежности к семье, их совместного проживания: «А я имею здесь какой-то статус? Мое слово значит для остальных хоть что-нибудь?»

При этом обе – и мать, и невестка – смотрели во все глаза на мужчину, сына и мужа, соответственно. Что он-то скажет? – А мужчина молчал. Он тоже избрал стилистику избегания: «Девочки, не ссорьтесь!» Видимо, эта пожилая женщина, ее чада и домочадцы интуитивно решили не погружаться в подлинную проблематику их совместной жизни, их общего будущего. Просто потому, что не знали, смогут ли справиться с существенными препятствиями на этом пути. Они предпочли их пока не замечать.

Увы, нерешенные проблемы неминуемо приводят к кризису, а затем – к конфликту. И сколько семей, уклонившихся от ответственности, распались по той или другой линии разлома не знает даже Роскомстат.

•

•

Однако невозможно просто «примирить» конфликтующих. Пришлось бы убеждать их принять как данность некачественные отношения, в которых они оказались. Против которых протестуют в конфликте. Это, по большому счету, никого не может устроить. Там, где требуются кардинальные перемены, где они назрели, бессмысленно соглашаться их снова отложить на неопределенное время.

Вспоминается довольно экзотическая история: участвуя в качестве приглашенного психолога-консультанта в популярной телепередаче «Модный приговор»[15], я познакомился с ее героиней – молодой женщиной-домоседкой.

Образованная, умная, с юности настроенная на профессиональную карьеру, она вышла замуж, родила одного ребенка, затем второго и, как это нередко случается, заперлась в «четырех стенах». Ее квалификация постепенно сходила на нет. Страхи же перед будущим трудоустройством, напротив, нарастали.

Любящий муж успокаивал: «Разве тебе не хватает денег? Я ведь хорошо зарабатываю. Сиди дома и ни о чем не переживай. Балуй себя покупками!» Он-то и привел жену на «Модный приговор» в надежде, что стилисты программы создадут ей современный респектабельный имидж. И это решит все проблемы.

Помню, участники передачи не могли взять в толк, почему эта миловидная дама так себя запустила внешне. Действительно, чего ей не хватало? – Деньги есть, щедрый муж есть, магазины с товарным изобилием – к ее услугам… А она упрямо являет миру свою ставшую привычной серость и затрапезность.

Увы, программа поначалу тоже не сильно героине помогла. Муж (выполняя правила «Модного приговора») подобрал жене неплохие комплекты одежды. В одном она выглядела стильной, богатой и праздной барышней, в другом – состоявшейся бизнес-леди. Даже обычно взыскательные ведущие передачи одобрили такой выбор. Оценили вкус заботливого супруга.

Но героиня оставалась недовольной. Наверное, она просто капризничает, решили тогда многие. Хочет обратить на себя внимание, вот и «воротит нос» от симпатичных обновок. Однако эта женщина не капризничала. Будучи умной и честной, она не хотела наряжаться, как на карнавал. Не желала надевать маску и делать вид, что в ее жизни все благоустроено, что она счастлива. Ведь это было далеко не так.

Муж мечтал увидеть в ней нарядную куколку-бездельницу, но она не была и категорически не хотела становиться пустоголовой «куколкой». Слишком для этого умна и содержательна. Муж предлагал ей альтернативу – отлично, будь деловой женщиной. Но героиня не хотела врать: она не деловая женщина, ровно наоборот, она женщина, теряющая остатки социальной перспективы. Такова ее реальность. И нечего плодить иллюзии, да еще и настаивать на их якобы ценности и достоверности.