умиротворение и с закрытыми глазами гулял по горячей резине, которая уже не жгла ноги, как днем. Босиком. Иногда его, конечно, выворачивало наизнанку, и он сгибался пополам между колес, но такое случалось редко. Он привыкал.

Бхет помогал мальчику находить настоящие сокровища. Трухлявые обломки, самородки и сгустки ржавчины, которые можно было ссыпа́ть в склянку целый день. Не прилагая усилий. Обычно Ясир оставлял их там, где нашел, или складывал в тележку у подножия дюны, а на следующий день забирал на свежую голову. На свалке он находил не только металлолом: были там скелеты птиц и мышей, похожие на ожерелья, осколки цветного стекла, инкрустированные латунью хрящи, диадемы перьев… и части механокардиоников. Но целого корпуса он раньше здесь не видел.

Мальчик залез немного повыше, обеими руками приподнял огромную, разорванную в нескольких местах покрышку и оттолкнул ее в сторону. Показалась голова. Прямо на него смотрели две пустые глазницы. Теперь надо освободить от мусора спину и плечи. Вот только руки застряли где-то в глубине.

Ясир разорвал сухие ошметки протектора и достал одну руку. Она была слегка помята, но в целом выглядела как новенькая.

Наверное, полчаса ушло на то, чтобы выкопать существо целиком. Солнце уже почти стояло в зените.

Присев на корточки, Ясир принялся рассматривать механокардионика. Корпус вроде цел, хотя и покрыт вмятинами. Но самое удивительное: на этом старом, покрытом солнечными бликами металле нет и следа ржавчины!

Мальчик горестно вздохнул. Вся работа впустую! Придется просто сбросить механокардионика в яму между шинами, чтобы не загораживал дорогу.

Вдруг рядом в куче мусора кто-то зашевелился. Мимо пронеслась темная тень и спряталась в одной из покрышек.

Ясир замер. А что, если?.. Он никогда не задумывался, где Мелакко берет солонину на ужин. Скорей всего, вокруг остова расставлены ловушки. Но проверять их мальчика не заставляли, а он не задавал лишних вопросов.

Рука свободно проходила в довольно большое окошко на животе механокардионика. Замок на дверце сломан, а одна из петель вырвана чуть ли не с мясом. Но починить – пара пустяков.

Решение принято, каким бы безумным оно ни казалось.

Мальчик встал, закрываясь ладошкой от палящих лучей. Солнце поднималось из-за гребня дюны из шин. Перед Ясиром лежало распластанное тело механокардионика. Надо бы как-нибудь его укрыть, не засовывая обратно вглубь помойки. Ошметки шин, как клубки змей, валяются повсюду – можно и десять трупов спрятать. Ясир притащил самые большие и накидал на металлический корпус.

Остаток дня он работал как попало, не переставая прокручивать в голове свой сумасшедший план. Нужно быть осторожным, хотя ничего плохого делать он не собирается. Вечером, как только обычный обход остова будет закончен, надо вернуться к механокардионику, прихватив мешок с инструментами. Отвязавшись от Мелакко, он сможет наконец-то заняться своими делами.

Сиракк, которую на огромных цепях тащили шестьдесят человек, сантиметр за сантиметром начала сдвигаться с места. Металл стонал, моряки от натуги согнулись почти пополам, их лица исказила гримаса страдания и боли.

Найла наблюдала за ними, стоя у подножия каменного свода, сложив руки на груди.

Теперь, когда вместо ступиц под корпусом были лишь стволы железных деревьев, корабль стал значительно ниже. Но все равно оставался очень тяжелым, и от экипажа требовались нечеловеческие усилия.

Напряжение почти осязаемо. Тишину нарушает только лязг металла. Жилы натянуты так, что вот-вот лопнут. Пот стекает ручьями. Челюсти сжаты до спазма, до сломанных зубов.

Передние колеса – восемь из тридцати двух – откатили за каменную арку. Теперь они лежали на песке в два ряда перед началом подъема, ожидая, пока их вернут на место. Остальные перетащат под сводом после того, как его преодолеет Сиракк.

Сарган громко отдал приказ. Моряки сбросили цепи на песок и стояли наклонившись вперед, упираясь руками в колени, не в силах распрямиться. Кто-то повалился на землю, схватившись руками за голову, другие лишь разминали натруженную спину, задрав голову кверху, молясь и охая.

Кок по имени Майд – огромный как шкаф и весь покрытый татуировками – пронес по рядам ведро воды, дав каждому по поварешке. Тех, кто совсем выбился из сил, на несколько минут заменили отдохнувшими.

Найла подошла к Саргану.

– Пусть снимут еще несколько колес.

Страж песков отправился передавать приказ команде.

Девушка отошла в сторону. Через пару минут Сарган вернулся. Он казался обеспокоенным.

– Отравителя не могут найти. Кто-то видел, как он поднимается на борт.

– Он в кардиокомнате. Наверняка проводит какой-нибудь ритуал.

Сарган бросил взгляд на зажатую стенами ущелья глыбу и прокричал: «К цепям!»

Внезапно завыла сирена.

Ясир резко поднял голову и успел схватить мышь, попытавшуюся выскользнуть из пальцев. Он нашел четырех, но одна почти сразу издохла. Да и вторая, кажется, долго не протянет.

– Вот так, моя хорошая!

Левой рукой открыл дверцу в животе механокардионика (петлю и замок он починил без труда), подмигнул приманке и бросил в темноту. Быстро закрыл крышку и крепко прижал ее обеими руками.

Мышь билась в полом корпусе как безумная, кидаясь на стенки с поразительной настойчивостью.

Сирена завопила снова.

«Черт бы побрал эти аварии на входе в порт!» – подумал Ясир. Шум внутри механокардионика резко стих. Мальчик постучал по дверце. Тишина. Приоткрыл на полпальца.

Никаких звуков.

Распахнул окошко. Слишком темно, ничего не видно. Засунул руку и нащупал комок жесткой шерсти. Вытащил наружу, подержал за длинный серый хвост и зашвырнул в покрышки.

– И вторая тоже! – Мальчик вспомнил рассказы о людях из латуни. Механокардионики ведь очень чувствительны к звуковым вибрациям, а сердца мышей маленькие и слабые. Может, все его приманки одна за другой погибнут от слишком громкого воя сирен. Эх, был бы порт хоть чуть-чуть подальше!

Прищурившись, Ясир заглянул в мешок. Еще пара мышей есть. Нужно попробовать снова, на этот раз бросить в корпус сразу обеих: «Одно сердце хорошо, а два – лучше».

Удастся ли? Попытка – не пытка. Слава богу, он не под кайфом; сегодня ясная голова для воплощения своего безумного плана ему нужнее, чем прогулка во сне по черному морю шин.

Мальчик внимательно осмотрел свои руки, каждый палец. Главное – синхронность движений.

Глубоко вдохнул, закрыл глаза и сосчитал до десяти. Решающая попытка… Может, стоило все же принять бхет?..

Перекатывающиеся под корпусом стволы грохотали так, что сердцебиения дремавшего корабля почти не было слышно. Глухие ритмичные удары казались отдаленным эхом.

До самого горизонта – дюны, блики, фонтаны песка. А чужие, непривычные «колеса» под брюхом Сиракк крутятся с трудом.

Дхакритт скрестил ноги, сидя на теплом полу кардиокомнаты, и еще сильнее выпрямил спину. Глаза под опущенными веками метались из стороны в сторону. То ли гнались за кем-то, то ли убегали сами.

Сиракк снился сон.

А отравитель спешил пролистать каждую страничку чужой истории, не пропуская ни одной строчки.

…С головы до ног он был покрыт песком и буквально чувствовал, как тот проникает в поры. Яростно