litbaza книги онлайнРоманыПривычка ненавидеть - Катя Саммер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 68
Перейти на страницу:
Ланская глупо прет через двор прямо к нам.

Глава 6

Мика

БАЗАР — Жизнерадостные

Я просыпаюсь с тяжелой головой и песком в глазах. За окном темно, только свет уличного фонаря бьет в лицо, из колонки приглушенно играют «Венгерские танцы» Брамса. Я укрыта пледом, которого не было, и по-прежнему одета в джинсы, что были на мне с утра, а ноутбук благополучно сполз на пол.

Видимо, я опять заснула, пока переводила новые главы про детектива Драйка и его помощницу. Не смогла оторваться — там запахло поцелуями (ага, после четырех книг без них!), и я, как ненормальная, сидела до победного. Спойлер: поцелуя не случилось. Отключилась я неудовлетворенная — наверное, мы состаримся к тому моменту, как герои сблизятся. А если автор еще и убьет кого-то из них, как это сделал мой папа, я первая полечу в Лондон на марш протеста.

Медленно собираю себя в кучу и стекаю с кресла. Разминаю затекшую шею и вздрагиваю из-за того, что в смежную стену что-то врезается с грохотом. Или кто-то. Ясно-понятно, что меня разбудило: следом начинает орать тяжелая музыка с басами, которые вибрируют где-то в желудке.

У Бессонова очередная волчья тусовка. Господи, надеюсь, они разнесут ему весь дом.

Я уже наизусть знаю плейлист из-за стенки, поэтому даже подпеваю «The Offspring» про детей, с которыми не все в порядке. С музыкальным сопровождением пью из фильтра воду и поглядываю в зеркальные створки холодильника — мамина любимая фишка, чтобы, по ее словам, держать себя в форме. Не знаю, в какой такой форме эта ерунда держит, но вот меня зеркала каждый раз только угнетают.

Нет, я не жалуюсь на фигуру, она у меня нормальная — и грудь есть, и талия. Бедра чуть большеваты, но это широкая кость — так, по крайней мере, всегда твердила мама. Меня убивает другое. Например, мои волосы: я уснула с влажной головой и теперь точно не покорю эту копну в стиле афро, поэтому просто завязываю на макушке пушистый хвост.

Вымучиваю в отражении улыбку и бешусь еще сильнее, потому что ненавижу свои выпирающие клыки. В детстве мне их вырвали, чтобы передние зубы встали на место, но, когда начали расти коренные, все пошло не по плану. Родители пожалели меня — пластинки насильно не ставили, так как я боялась, что меня будут дразнить. Поэтому заработала комплекс на всю жизнь. Это я уже сейчас научилась рефлекторно прикрывать рот рукой, когда смеюсь, и улыбаться без зубов, раньше у меня через день случалась истерика. Как-то раз я даже порезала все фотографии, где они были видны.

И это я еще молчу про шрамы, которые заработала, втихаря сжигая мамины фигурные свечи — в двенадцать я часто переодевалась в ее шелковый халат и воображала себя такой же крутой актрисой. Свечи жгла для атмосферы, а по итогу подожгла синтетический тюль в родительской комнате. Все закончилось почти хорошо благодаря садовому шлангу. А про щиколотку и мой позор перед Бессоновым я даже вспоминать не хочу. Слава богу, мы учились в разных школах (он — в спортивной) и не пришлось хотя бы там встречаться с ним — чтобы сгорать от стыда, хватало и двора.

Кривлюсь сама себе, а после убегаю в ванную, где быстро скидываю джинсы с кофтой и отправляю их в корзину для белья. Понюхав пижаму из сушилки, потому что ненавижу, если папа забывает и портит мою одежду своим кондиционером, я уже предвкушаю сон. О да, в мягкой кровати с ортопедической подушкой, которые мама пару лет назад накупила для всей семьи, прозябающей над компьютерами. Но между ребер внезапно простреливает.

Я не могу сделать вдох.

Дверь в папину спальню открыта, а он всегда запирает ее за собой. Пол усеян клочками бумаги, и это очень нехороший знак. Сердце сжимается, щемит в груди. Я не слышу музыки — пульс барабанит по вискам. Я будто проваливаюсь в бездну — в животе все переворачивается, как при свободном падении. Боюсь сделать шаг, потому как уже знаю, что меня ждет.

Заглядываю в комнату, но там никого нет. Папы нет.

Забыв обо всем, я обегаю весь дом — пусто. Точно ищейка, с надеждой обыскиваю двор — нет, никого, пустота.

Во мне закипает злость. Ну что, он совсем не понимает? Если его заметят после десяти на улице, еще и в нетрезвом виде… да кто угодно! Соседи, прохожие, не дай бог, тот же Бессонов! Если его вдруг заберут в дежурную часть, то он… Он ведь не отделается предупреждением! С его вечными опозданиями на несколько дней в инспекцию, с тем, как он грубил сотрудникам… Он же просто сядет в тюрьму!

Главное правило условного срока — исправление осужденного. А этот осужденный ни черта не хочет исправляться! Ему будто бы все равно. Иногда мне кажется, что он намеренно ищет неприятностей, пока я извожу себя, беспокоясь за него.

В чем была, прыгаю в «Конверсы» и вылетаю из дома. Даже без ключей. И мой забег по району напоминает девять кругов ада по Данте. Я ношусь по дворам, заглядываю на детскую площадку, рыскаю между рядов с алкоголем в местном магазине. За каждым углом, где я снова не нахожу отца, меня ждет очередная невыносимо болючая порция разочарования. В наливайке его тоже нет.У озера только пару машин, в которых, скорее всего, занимаются сексом. На остановке гуляет ветер.

Мне кажется, что вся моя истерика длится один сумасшедший миг, на деле же я успеваю вспотеть, чтобы потом замерзнуть. А когда смотрю на часы, оказывается, что прошел уже целый час. Отчаяние накрывает меня с головой. Я сдуваюсь, обнимаю себя, только бы не рассыпаться, и волочу ноги домой. Со стопроцентной точностью собираюсь сделать кофе и сторожить папу на крыльце хоть до утра — если он ведет себя, как ребенок, мне придется быть взрослой за двоих. Но меня очень внезапно окликают.

— Мне кажется или это Ланская?

— Да она это, дебил!

— Мика!

Я поднимаю голову, застываю, оценивая обстановку, и вся накопленная злость просится наружу. Прямо в сторону компании гиен.

— Эй, Мишель! Зайка, иди к нам! — слащаво и заискивающе зовет меня Остроумов.

Будто интонация что-то изменит. Будто я тупая и поверю ему.

Взгляд скользит с его лохматой головы на захлебывающегося смехом Книжника, который хлопает по плечу еще одного их мерзкого дружка, Мирона Давыдова, а затем стопорится на нем. На Бессонове, что стоит

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?