среди них оказались и такие, которые присущи классическому балету – характерная «выворотность коленей» и хождение на пальцах ступней (только без пуантов, что значительно сложнее). Для этого нужно было обладать хорошо тренированным телом и высочайшей степенью самоконтроля в плане движения и воли.

Еще одно замечательное открытие связано с гипотезой, которую выдвинули археолог М. Азема из Тулузского университета и художник Ф. Ривер, что первобытные художники пытались передать в рисунках животных иллюзию движения. Новые подходы в изучении наскальной живописи во французских пещерах выявили у некоторых изображенных животных дополнительное число голов и конечностей, как, например, восемь ног у бизона из пещеры Шове. И этот необычайный парадокс в анатомии, с точки зрения исследователей, является не результатом небрежности, а своего рода наложением контуров и соответственно раскадровкой движения. М. Азема воссоздал отдельные рисунки в цифровом формате и с помощью видеоролика наглядно продемонстрировал, что последовательно изображенные контуры одного рисунка, циклически сменяющие друг друга, превращаются в анимацию. Подобное же происходит и при разглядывании пещерных рисунков в свете мерцающих факелов, когда срабатывает нехитрый оптический спецэффект и фигурки начинают двигаться.

Специфику первобытного искусства передает не только то, что в нем есть, но и то, чего в нем нет. В нем нет портрета и пейзажа, нет архитектуры. Для портрета или пейзажа нужен индивид, осознающий свою уникальность, для архитектуры – идеи и идеалы, которые возникнут позже – при переходе к раннеклассовому обществу и государственности.

В заключение освещения особенностей первобытного искусства отметим, что у эстетиков и искусствоведов нет единого мнения по вопросу прогресса в искусстве. Мы скорее разделяем мнение, что прогресса здесь нет: как в первобытном, так и в современном искусстве есть свои шедевры и поделки, мастерство и ученичество. Эту мысль хорошо иллюстрирует обращение современных художников к первобытному искусству как источнику творческого вдохновения, мотивов и выразительных приемов.

1.3. Ранние формы верований

Современное общество склонно оценивать религию как нечто устоявшееся, постоянное, как исторически наиболее раннюю форму проявления человеческой духовности. Однако, как отмечает профессор религиоведения из Академии Або г. Турку (Финляндия), доктор Нильс Г. Хольм, «религиоведение указало нам и на то, что существует еще некий вид духовности помимо того, который обеспечивается традиционными религиями». К сфере духовного за пределами религии он относит «озабоченность по поводу разрушения нашей планеты, по поводу проблем и возможностей вследствие глобализации, вопросов мира и межкультурного взаимопонимания, переживаний, вызванных изобразительным искусством, музыкой и т. д.».

Как и эстетическое чувство, творчество, религиозные переживания и религиозный опыт (мистический опыт, опыт Бога и т. п.) присущ только человеку. Уместно вспомнить определение сущности человека, принадлежащее средневековому христианскому философу Аврелию Августину: человек – это существо верующее. Популярные сегодня теории социогенного или биологического происхождения религиозного чувства у человека не дают оснований для прямого выведения человеческой духовности, в частности религиозного опыта, из «биологических предпосылок», для сравнения человека и животных в этом отношении.

Для верующего человека источник его веры – в Боге. Понимание человеческой духовности как «вмененной Богом» составляет сущностный момент религиозного мировоззрения. Это хорошо иллюстрирует религиозная мифология – от мифов о сотворении человека и даровании ему Богом Закона вплоть до сюжетов теофании[4]. В развитых религиозных системах (буддизм, иудаизм, христианство, ислам) высшая реальность, реальность Бога, никогда не понимается с утилитаристских, прагматических позиций, она самоценна и предопределяет реальность мира человека. В силу существования высшей (трансцендентной) реальности человек может действовать, сообразуясь с высшими ценностями и идеалами, – альтруистически, независимо или даже вопреки целям выживания, собственного благополучия и т. п.

Если вопрос о существовании Бога (богов, «сверхъестественного», духов) является дискуссионным для критически настроенной части человечества, то вопрос личной веры конкретного человека необходимо признать стоящим вне каких-либо обсуждений. И не только потому, что цивилизованное человечество признает свободу совести как одно из прав личности, но в силу самоценности жизненного опыта человека, отрицать который – значит отвергать личность. При этом вопросы веры (в кого или во что верит человек, и как именно он верит) являются наисложнейшими и наиболее интимными.

Формирование высших устремлений человека происходило в рамках религиозного мировоззрения. Нет исторических примеров, свидетельствующих о независимом, внерелигиозном формировании гуманистических представлений, как нет исторических примеров культур, совершенно не знавших религиозности. Светская этика и направление светского гуманизма, противопоставляющие себя религии, – результат длительного духовного развития человечества. Возникли они по историческим меркам довольно поздно. Кроме того, их возникновение и развитие не упразднили и не вытеснили религиозную веру и религиозную этику.

Феномен веры значительно шире христианской или какой-либо другой религии. Предметом веры не обязательно являются собственно религиозные представления, ими могут быть ценности, идеи и идеалы, убеждения и представления за пределами религии – социальные, политические, философские, научные, эстетические (вера в победу социализма или мира во всем мире, в идеалы демократии и права человека, в непогрешимость философских истин или универсальность законов физики, вера в спасительную силу красоты и т. д.). Аврелий Августин связывал человеческую веру с человеческим разумом. В свете вышесказанного, очевидно, что вне человеческого разума не существует и веры.

Британский ученый Р. Докинз утверждает, что ничто не мешает человеку, будучи атеистом, быть счастливым, уравновешенным, глубоко интеллигентным и высокоморальным. Это стало возможным потому, что современность наследует духовное богатство человечества, добывавшееся предшествующими поколениями на протяжении более двух миллионов лет. Не для всех людей открыта и привлекательна возможность обретения духовной опоры исключительно в самих себе и ее поддержания вне социальных институтов культуры, в частности религии. На наш взгляд, сегодня религиозная вера и религия как социальный институт являются гарантами нравственности и морали, приращения духовности. Вера как элемент духовности неуничтожима, религиозная вера в Бога или богов и научная вера в универсальность законов природы обнаруживают историко-культурную связь и общее основание – признание реальности, существующей независимо от человеческого сознания.

Американский социолог Р. Коллинз обнаруживает прямую связь между атеизмом или религиозностью исследователя и результатами изучения религии. Показательны расхождения, возникающие между представителями богословско-теологического и научного подходов уже на стадии определения религии. Так, представитель богословско-теологического подхода А. Мень определяет религию как «восстановление связи между человеком и Богом», нарушенной при грехопадении. Придерживающийся материалистических позиций отечественный исследователь религии С.А. Токарев определяет различные формы религии как «искаженное отражение какой-то определенной стороны материального бытия людей».

Итак, в основе религиозного мировоззрения лежит вера. Вера шире собственно религиозной веры, она является неотъемлемым компонентом любого мировоззрения, но, несомненно, не существует вне человеческого разума. Это само по себе не дает оснований считать религиозную веру «измышлением». Реален религиозный опыт, реально влияние религии на развитие человечества в прошлом и в настоящем. Это влияние было более сильным или даже определяющим в первобытности, древности