убирать её, как минимум, глупо. Странно, но большинство женщин, даже самые умные, этого не понимают и вечно норовят переставить всё «как положено», так, что потом хрен что найдешь…

Пыли и грязи на полу нет, комната довольно чистая. Но вообще догадываешься об этом не сразу — на первый взгляд, хлама полно. Хотя хлам — понятие относительное. Вот, например, лежащий на столе бумажный сверток, внутри кусок копчёной колбасы и полбуханки чёрствого хлеба. Для чистюли-эстета это всего лишь мусор, но для меня нынешнего — пища богов. Выкидывать её — подлинное святотатство. А вот съесть и запить водой из стоящего на лавке ведра, точнее, из кружки, которая рядом — самое то. Наслаждение сказочное.

Кстати, я немного ошибся. Комната в избе не одна. В дальнем углу висит рукомойничек, под ним жестяной поддон, сбоку неприметная дверца. Что за ней, по-любому понятно, но я всё же — исследовать, так исследовать — туда заглядываю. Как и предполагалось, внутри дощатый помост, в нем, соответственно, «дырка». Нормальный такой люфт-клозет. Странно только, что запаха не ощущается. Надо, наверное, и об этом хозяина расспросить, когда он появится. Утилизация отходов — процесс, прямо скажем, неаппетитный, и если местные нашли способ сделать его дешевым и быстрым, то у нас подобная технология настоящее «золотое дно». Кто ей овладеет, тому никакие кризисы не страшны…

Помимо обеденного стола в помещении имеется и рабочий. Он шире, длиннее и почти весь, за исключением маленького пятачка, завален щепочками, железками, винтиками, обрывками проводов, коробочками, баночками, шкатулками, а также разнообразными инструментами, включая миниатюрную дрель, паяльник и станок для намотки проволоки.

Похоже, живущий здесь увлекается изобретательством и моделизмом. На расчищенном крае стола стоит модель теплоэлектровоза на рельсах. Она не окончена — не хватает половины колес и кабин машинистов. Но всё равно — выглядит почти как настоящая, масштаб где-то один к ста. Не удивлюсь, если окажется, что внутри действующий двигатель и электровоз может ездить туда-сюда.

Возле стола высокий стеллаж. На нём уже готовые модели. Многочисленные тележки, повозки, машины, кораблики, но все же бОльшая часть прототипов относится к подвижному составу: локомотивы, вагоны, мотрисы, участки путей, есть даже искусно выполненное здание вокзала с перроном и семафорами. Видимо, хозяин избы — железнодорожный фанат или пенсионер-путеец, уже отошедший от дел, но ещё ностальгирующий по былым временам.

Впрочем, на стеллаже не только модельки. Присутствует и другое. Некие технические устройства, напоминающие пособия по школьной физике. Вот аналог электрофорной машины, вот «лейденская банка», электростатический маятник, полуразобранный трансформатор, электрометр с принадлежностями… Может, этот моделист-конструктор когда-то преподавал, ну и… осталось кое-чего от старой работы? Хотя какая, блин, разница? Осталось — не осталось, сам он это всё смастерил или же часть со службы упёр… Главное, что руки у мужика растут из нужного места и голова варит. С такими руками и головой на копейку-чешуйку он всегда заработает, без воровства и мошенничества, в любом времени и в любом мире…

Кроме столов и стеллажа в избе имеются шкаф, буфет, узкий топчан и печь-дымоход. Последняя совсем не похожа на «русскую» — ни лежать, ни готовить еду на ней невозможно. Она больше напоминает камин, нежели персонаж сказки про Емелю и щуку, но в то же время довольно массивная и архитектурно делит комнату на две половины. Одна — условно рабочая, другая — для отдыха и приема пищи.

Завершаю осмотр «экспозиции» и перехожу к более прозаичным вещам.

Хоть это и нехорошо — лазить по чужим шкафам, но всё-таки я это делаю. Почему? Да потому что: ветровка грязная и изодранная, левый ботинок уже просит есть, а правый вот-вот сделает то же самое, джинсы ещё не разорвались, но совершенно сырые — надо бы просушить их вместе с рубашкой. Про носки вообще молчу. Мало того, что запах как от козла преклонных годов, так ещё истёр их до дыр, пока шастал по лесу — ткань дрянная и для туризма явно не предназначена.

Словом, разоблачаюсь до трусов и ищу, во что завернуться, чтоб не замёрзнуть.

Одежды в шкафу не так много. Размер, правда, мой, ну разве что в длину немного великовато. И обувь тоже подходит, не жмёт и не хлябает. Две пары сапог, ботинки… на вид достаточно крепкие. Попробовать их что ли купить у хозяина? Деньги у меня есть, на новый прикид, думаю, хватит. Но это попозже. Сначала нужно просто прикрыть «срам».

В итоге нахожу какую-то простыню и обматываю её вокруг себя, как римскую тогу. На ноги напяливаю тапки-шлепанцы с деревянной подошвой.

Гляжу в висящее на стене потёртое зеркало. «Патриций, блин!» Прямо как после бани и водки, морда только не довольная и распаренная, а бледная, исцарапанная, с «малиновыми» потеками и шлепком засохшей глины на лбу. И «шерсть» взъерошена, как у драчливого воробья…

Иду к рукомойнику, сбрасываю «накидку» и умываюсь до пояса. Потом обнаруживаю одёжную щетку и кое-как отчищаю от грязи штаны и ветровку. Нет, до утра джинсы точно не высохнут, поэтому опять натягиваю их на себя — пусть на ногах досыхают, за счет «внутренней теплоты организма», затем выключаю свет (чего зря энергию жечь?) и иду в темноте к топчану. «Диван-кровать» покрыта какими-то шкурами, то ли оленьими, то ли лосиными, то ли вообще — коровьими. В «голове» — мягкий кожаный валик. Чем он набит, не знаю, но как подушка вполне подойдет.

Укладываюсь на лежанку, закидываю руки за голову и начинаю прикидывать, что делать дальше. В любом случае, надо дождаться хозяина, повиниться перед ним за то, что вломился без спроса в чужую избу, поговорить, выяснить обстановку, спросить, как до железки добраться, прикупить одежонку, то, сё…

За досужими мыслями так и не заметил, как провалился в сон. День был и впрямь тяжелый. Столько всего зараз. Полное ощущение, что дом, институт, работа, друзья — всё в прошлом. Настолько давно, что и не вспомнишь, когда…

Разбудил меня упавший на лицо солнечный луч.

Протёр глаза, сел, свесил ноги с «кровати». Посмотрел на часы. Десять пятнадцать. Ох, и здоров я спать! Вроде только прилёг, и на тебе — одиннадцать с лишним часов прокемарил. Но, с другой стороны, нет худа без добра — выспался капитально. И, странное дело, вчерашние неурядицы словно отошли на второй план. Будто и не было ни электрички в неизвестно куда, ни драпа от деревенской троицы, ни ханских нукеров и отрубленной головы Филимона, медведя в малиннике, долгих лесных блужданий… Только избушка всё та же…

Прочапал до «санузла», потом не спеша умылся