Алексей Хмель, механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой:

– Ехали четверо суток. Ящики с автоматами стояли между нижних полок, приходилось постоянно топтаться по ним. Дневальным по вагонам выдали боевые патроны, чувствовалось, что это уже серьезно. А кто-то еще слух пустил, что первые два эшелона обстреляли. Это стало угнетать. Было жарко, я постоянно торчал в открытой створке окна, любовался природой.

На какой-то станции бабушка крестила и молилась вдаль уходящего нашего эшелона. В другом местные ребята показывали хорошо известный жест, означающий «надерите им задницы». Какая-то гордость была за себя, что не зря все это. В Армавире местные жители подарили нам арбуз.

В Моздок приехали 18 сентября рано утром. Было темно, все шушукались, думали, что сейчас на нас нападать будут. Но потом рассвело – вроде все нормально. Кто-то успел сбегать в соседний дом за грецкими орехами.

Начали перегонять машины с эшелона на аэродром. Потом палатки установили. В Моздоке были дней шесть. Ели в основном одни сухпайки. Самолеты частенько взлетали. Наверное, в Чечню летали. На мою машину поставили два пулемета – КПВТ и ПКТ, разведчики помогли.

«Что впереди – никто не знал…»

Владимир Комков, водитель зенитной установки (ЗУ), младший сержант:

– Погрузка проходила весело. Загоняли технику на платформы, проволокой прикручивали, крепили – кто как придумает. Целый день работали. К вечеру привезли сухпай, каждому на несколько дней. Мы его называли «натовский», сытный такой…

Во время движения ничего особенного: смеялись, шутили, на каких-то остановках бегали по ларькам. Деньги были у многих, офицеры закрывали на это глаза. У них тоже на душе было неспокойно: что впереди – никто не знал.

Чем ближе Кавказ, тем заметней менялась природа. Красота… Деревья и ландшафт – из осени мы опять возвращались в теплое, солнечное лето.

Наверное, трое суток добирались, а куда прибыли – не знаю. Но думаю, что в Осетию. Началась разгрузка, к вечеру уже с зажженными фарами прибыли на какую-то стоянку. Расположились на ночь в какой-то большой палатке. Утром проснулись – здесь уже было не как в полку: ни подъема, ни зарядки, намного свободней. Вышел из палатки – кругом одна техника, много народу. Прибывал весь полк.

На стоянке находились несколько дней. В это время ничего особенного не было: ели, спали, смеялись. Тепло было – жизнь продолжается…

«Встряхнулись, задумались, выпивки прекратили…»

Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:

– Самое яркое впечатление, когда ехали в Чечню, – момент, когда мы, несколько расслабленные после нескольких дней пути, получаем «пулю в голову». Видимо, хороший психолог из органов поработал… Слух, что в Моздоке на голову разбили пришедшие до нас эшелоны, в момент взбодрил всех, включая командира полка. Он с нами ехал. Лично боевой расчет составлял на случай, если… Встряхнулись, задумались, выпивки прекратили, оружие проверили, боеприпасы снарядили – все, как на фронте!

Еще полезным стал опыт организации питания личного состава в пути следования. В теплушке посреди состава закрепили две полевые кухни КП-130. Пока поезд идет, по теории положено пищу готовить, а на остановках – выдавать ее личному составу, при этом успеть помыть «посуду». Мои повара бедные все прокляли. При толчках, о которых никто не предупреждает, во все стороны суп из котла плещет, на стоянках, которые всегда слишком короткие, бойцы с бачками не успевают получить пищу, опять же толчки, помыть котлы нечем. Возня – несусветная, а толку мало. В результате люди голодные, бачки грязные, все, что приготовлено и не выдано, – в отходы. Вывод: на путь следования людям нужно давать сухпай.

«Пока ехали – учили…»

Александр Швидков, старший офицер самоходной артиллерийской батареи (СОБ), старший лейтенант:

– Три дня в поезде. Пока ехали – учили вычислителей, командиров орудий, наводчиков основным теоретическим знаниям.

Где-то в середине дороги один из родителей снял с поезда своего сына и соседского – и уехал. Я как родитель понимаю этих людей, и, кто знает, может быть, и я, окажись в такой ситуации, сделал так же бы.

Приехали в Моздок рано утром – темнота, еще не рассвело. Перед выходом из поезда выдали всем автоматы, патроны – один магазин в руки. Так солдаты, когда выходили из поезда, автоматы держали на изготовку, напуганные, со страхом в глазах.

Из Журнала боевых действий 245-го гв. мотострелкового полка:

18 сентября. 2 эшелона полка прибыли на станцию Моздок.

21 сентября. В 11.00 было получено предварительное боевое распоряжение на совершение марша в район сосредоточения. Началась подготовка к совершению марша. Штаб полка приступил к разработке замысла на совершение марша. В 18.00 было получено боевое распоряжение. В 21.00 командир полка докладывал решение на совершение марша. В подразделениях шла подготовка к маршу.

«Взгляды у них были волчьими…»

Александр Мясников, водитель «ЗИЛ-131», рядовой:

– Когда разгружались из эшелона, расставили вокруг посты с пулеметами. Было все как-то жутко. Но, как мы потом поняли, все по-настоящему жуткое было еще впереди.

Первое время у меня даже машины не было, просто был приписан к «ЗИЛу», и все. Пока в Ставрополье стояли – примерно пару недель, – было все в норме. Пока не пересекли границу Чечни – случилось это 28 сентября. Тогда я был за рулем; случайно рядом сидел наш «замок» (заместитель командира взвода. – Авт.). По дороге машина сломалась, и мы отстали от колонны. Поехали догонять, и оказалось, что едем не в том направлении, и хорошо, что местные аксакалы показали дорогу, куда прошла наша колонна. Потом, кстати, с чеченцами виделся только с мирными, но взгляды у них были волчьими. Говоришь с ними, а сам думаешь: останься там один, и они тебя разорвут на части.

Очень жутко тогда было пересекать одним первую зеленку: впереди были слышны выстрелы, а нам надо туда ехать, и не знаешь, что произойдет.

«Автомат был, а патронов не дали…»

Эдуард Дроздов, врач медицинского взвода медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:

– По прибытии в Моздок разгрузили технику, колонна убыла на военный аэродром, меня оставили встречать эшелоны на одной из рамп для оказания медицинской помощи при разгрузке техники. Самое интересное, что автомат у меня был, а патронов не дали, но этот вопрос я быстро решил: поделились солдаты. Недалеко стоял элеватор, кто-то сказал, что недавно оттуда работал снайпер. От такой шутки было некомфортно.

«Сначала было страшновато…»

Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:

– Выгрузились в Моздоке. Поставили палатки. По-моему, уже там получили боеприпасы. Ходили разговоры, что на территорию боевиков уже уходила не одна разведгруппа, но возвращались лишь единицы. А мы пока смотрели, как взлетают с аэродрома самолеты, и ходили на занятия по первой медицинской помощи. Учили нас использовать ИПП (индивидуальный перевязочный пакет, – Авт.), накладывать жгут, колоть промедол. Затем нас поставили непосредственно перед границей Чечни. Жили мы по отделениям. Меня, как наводчика ПК, командир взвода отправил на усиление третьего отделения нашего взвода. Выкопали окопы и что-то типа блиндажа.