Нестеров и Вартанян втянули Карицкого в яму.

– Ты хоть и худой, Карицкий, а столько места занимаешь! – недовольно пробурчал Вартанян, надевая наушник. – Моего котелка по дороге не видел случайно?

Солдат часто дышал и смотрел изумленными глазами на офицера.

– Ну, не дай бог, найду у кого, каблуки повырываю, не снимая ботинок… Ноль первый, Ноль первый, как слышишь? Прием!

Нестеров прижался вплотную к пухлой и колючей щеке Вартаняна, слушая разговор с ротным. Голос Звягина был спокойным, даже, казалось, безразличным.

– Лежите, и без команды ни шагу. Ждать меня. Быть все время на связи…

– Доложите обстановку, Ноль первый! – сквозь треск и помехи раздался далекий голос Воблина.

В это время рядом лопнул взрыв. Карицкий, накрыв собою радиостанцию, рухнул на дно ямы. Ашот, пригнувшись, ударился лбом о колено Нестерова.

– Ну что за наказание! – чертыхаясь и выплевывая изо рта песок, проворчал Вартанян. – Не «духи», так Нестеров покалечит.

– Ноль первый, что у вас происходит?! – жужжала рация.

– Что-что, – передразнил Ашот. – Песок жрем. Прислать г-г-горсточку?

От настолько сильно заикался, что его невыносимо было слушать.

Снова шарахнуло, и над ямой проплыло белое облако. В ту же минуту рядом показалась голова в каске. Не сразу Нестеров узнал сержанта Шарыгина.

– Вы здесь? Целы?

Фонтанчики грязи закружились вокруг сержанта. Он замолчал, прижал лицо к земле, но уже через секунду снова посмотрел на Нестерова:

– Вы не ранены, товарищ лейтенант? Я смотрю, «духи» засекли вашу яму, начали мины сюда кидать… Может, переберетесь к нам, под гору? Там безопаснее… Давайте, я прикрою!

– Шарыгин, пошел в жопу! – крикнул Нестеров. – Кто тебе разрешил оставить отделение? Немедленно назад! К отделению!

– Товарищ лейтенант! – торопясь, заговорил Шарыгин. – Скажите, я вас чем-то обидел?

– Если б ты Саню обидел, Шарыгин, то я б тебе каблуки повырывал, не снимая ботинок, – сказал Ашот. – Котелка моего не видел? На нем «Гамлет» выцарапано, это мой старший сын…

– Шарыгин, пошел вон, – устало повторил Нестеров. – Сейчас не время говорить об обидах…

– Там, впереди, у подножия, мертвая зона. Там нас не достанут… Бегите, всего сто метров, я прикрою! – настаивал сержант.

– Я русским языком сказал – шиздуй к отделению!

– Ну, пусть прикроет Карицкого, – сказал Вартанян и, хлопнув солдата по плечу, добавил: – За сколько стометровку бегаешь? Ну, давай тогда. Только рацию на грудь повесь, чтоб сердце прикрыть.

Карицкий кивнул, поправил на голове каску, закинул за спину автомат и выполз из ямы. Потом, лежа, сдвинул радиостанцию на плечо и встал. Пригибаясь к земле, он тяжело побежал вперед. В ту же секунду Вартанян, Нестеров и Шарыгин открыли огонь по горе.

Увидев, что Карицкий благополучно достиг подножия, офицеры опять залегли на дно ямы.

– Товарищ лейтенант, ваша очередь! – сказал Шарыгин.

– До чего ж сержант прилипчивый попался! – ответил Нестеров и сплюнул песком.

– Да он тебя, Саня, сберечь хочет, – заметил Ашот, заталкивая патроны в опустевший магазин. – Заботится…

– В гробу я видал такую заботу… Я тебе не доверяю, Шарыгин. Чем быстрее ты свалишь с моих глаз долой, тем будет лучше.

– Кончай парня обижать, – пробормотал Ашот. – Ну-ка, сынок, пригни голову…

Высунувшись из ямы, Ашот швырнул на склон горы, откуда по ним били снайперы, гранату. Тотчас тяжело повалился, ткнулся лбом в землю.

– Разрешите взять отделение и атаковать «духов»?! – дрожа от волнения и боевого азарта, крикнул Шарыгин. – Я их засек, товарищ лейтенант! Вон, вон за тем камнем чалма мелькает…

Он не договорил, прижался к земле и замер – вокруг него засвистели пули.

– Сержант! – закричал Нестеров. – Бегом к отделению! Занять позиции, вести прицельный огонь по противнику, экономить боеприпасы! Сколько еще можно повторять?! Твоя глупая инициатива никому не нужна!

– Фуй с вами, – вдруг дерзко произнес сержант и исчез.

Вартанян курил с закрытыми глазами и громко сопел.

– Ты чего к Шарыгину прицепился?

– Умничает много, – сквозь зубы ответил Нестеров. – Возомнил себя военным стратегом. А за мат я ему потом зубы выбью.

– А мне показалось, что ты просто…

– Тебе показалось.

– Воблин был прав, – тотчас сменил тему Ашот. – «Духи» будут держать позиции до последнего и не подпустят нас к кишлаку. Это смертники, Саня. Они отступать не будут.

– Пока мы тут ползаем, банда уйдет из кишлака вместе с боеприпасами в горы…

– А что ты предлагаешь?

– Поздно предлагать. Не надо было нам уходить отсюда два дня назад. Теперь мы бьемся головами о мощный бастион.

– Воблин запрашивает авиацию и артиллерию, хочет раздолбать кишлак.

– Естественно, а что еще Воблин может придумать? Херась – и нет проблем… Не знаю, как он потом жить будет с мыслями о том, что прибил кучу детей.

– Да лучше нас с тобой будет жить… Слушай, так ты мне не рассказал, чем вы с Ириной полночи занимались?

– С какой еще Ириной? Не был я ни у какой Ирины. В разведбат к зёме ходил, водку до утра пили. Потому я сегодня злой такой…

– Ага. Считай, что я тебе поверил… Уй, бля, прицельно лупят!

По ложбине эхом прокатилась оглушительная трескотня. Стреляя, на бугор, покрытый серыми клочками снега, быстро бежала группа солдат.

– Шарыгин нас прикрывает, Саня! – крикнул Ашот. – Собирай кости, побежали!

– Я точно прикончу этого дегенерата! – выругался Нестеров. – Он все-таки не послушался меня!

Сплюнув, Нестеров выскочил из ямы и изо всех сил рванул по каменистой ложбине. Вокруг него оглушительно защелкало, словно пастух хлыстом заработал; пули с визгом рикошетили о землю и камни. Лейтенант добежал до спасительного бугра; тяжело дыша, упал на землю. Через минуту рядом повалился Ашот, но сразу же сел и, засучив брючину, стал рассматривать разбитое о камень колено.

– Слышишь? – Нестеров толкнул Вартаняна в плечо и затаил дыхание. Откуда-то из-за сопки, со стороны Звягина, стремительно нарастая, донеслась частая автоматная дробь.

– Дай-ка наушник, – сказал Вартанян Карицкому.

– Товарищ лейтенант! – вдруг раздался тревожный крик сверху, с позиций. – «Духи» идут! В полный рост!

Солдаты рассыпались по всему гребню. Все вокруг загрохотало.

– Минометчик, ёп твою мать! – орал Ашот. – К бою!

– Карицкий! – пытался перекричать грохот боя Нестеров. – Пятерых бойцов ко мне! В сторону кишлака, мелкими перебежками – вперед!