Ему бы хотелось под благовидным предлогом уклониться от беседы. Сортировка ценников была просто для виду, а на самом деле он устроился здесь, чтобы спокойно покурить в уголке рабочего цеха. Наверное, Кодзима заметил, как он тут расслабляется, — теперь волей-неволей приходилось с ним разговаривать.

К тому же, если верить слухам, Кодзима вскоре должен был занять важный пост в компании. Как-никак, он доводился близким родственником владельцам, братьям Исикари, и был, говорят, специально приглашён, чтобы в будущем стать топ-менеджером, преемником нынешнего руководства. Не стоило портить отношения с человеком, который в скором времени может стать твоим боссом.

Впрочем, и стремиться поближе сойтись с Кодзимой, чтобы впоследствии извлечь для себя пользу из этого знакомства, Отака отнюдь не собирался.

Сэйдзо Отака вообще не рассчитывал на блестящую карьеру в фирме «Исиэй-стор». Ему было вполне достаточно минимального дохода — только чтобы прокормиться.

Выкладываться и психологически напрягаться ради работы, которая является не более чем средством к существованию, было для него так же нелепо, как спорить со всеми, крича во весь голос о том, что, мол, тебе не нравятся правила игры в маджонг[12], а может, и ещё нелепее.

Убеждённость Отаки в том, что усердной работой всё равно ничего не добьёшься, проистекала из его горького жизненного опыта.

В 1961 году Сэйдзо Отака после окончания средней школы устроился работать в небольшой супермаркет в своём родном городе Ниигата. Это был даже не супермаркет, а так, лавка всякой всячины. Если бы он взял в школе рекомендацию и поискал получше, то, наверное, нашёл бы занятие поинтереснее, но директор магазина г-н А. доводился дальней роднёй его отцу, а сам супермаркет был расположен совсем близко от дому, что как нельзя более устраивало Сэйдзо.

Отака проработал в этом месте шесть лет заведующим овощным отделом, не слишком надрываясь и даже получая от работы некоторое удовольствие. Хотя он и не горел на службе, но к своим обязанностям относился вполне добросовестно.

Во второй половине шестидесятых Отака уже считался лучшим заведующим отделом овощей и фруктов из всех трёх магазинов, принадлежавших фирме. Работу он привык воспринимать как некое неизбежное условие для поддержания средств к существованию. Оставшись в той же компании, он мог бы, наверное, со временем жениться и продолжать работать до гроба, будучи образцовым сотрудником фирмы.

Однако в ту весну, когда Сэйдзо стукнуло двадцать пять, с ним неожиданно произошла катастрофа. Впрочем, с точки зрения самого Отаки, называть случившееся катастрофой не стоило. Однажды он допоздна задержался в магазине. Все остальные уже ушли, когда вдруг откуда ни возьмись явилась жена директора. Она вцепилась в оробевшего парня и буквально изнасиловала его, после чего он поневоле стал её любовником.

Жена директора стала у Сэйдзо первой женщиной. Ему тогда было невдомёк, что дамочка просто решила временно его использовать, чтобы заполнить досуг, пока мужу в больнице оперировали желчный пузырь.

Роман, завязавшийся так неожиданно тёплой весенней ночью, продлился два месяца и довёл бедного Отаку до полнейшего умопомрачения. Подобно средневековому рыцарю, он, исполнившись отваги, решил во что бы то ни стало защищать свою возлюбленную от мужа, здоровье которого пошло на поправку. Жест был действительно героический. Он собрался всерьёз просить шефа отступиться и отдать ему жену.

Само собой, всё кончилось скандалом и увольнением.

Муж, прослышав об их интрижке, рассвирепел, а жена, притворившись, будто знать ничего не знает, постаралась обратить всё в шутку. (Влюблённый по уши Отака счёл её поведение предательством.) Поскольку тут ещё было замешано и родство, слухи докатились до отца Сэйдзо, который всячески стыдил сына, посмевшего флиртовать с супругой своего благодетеля, опозорив тем самым семью.

С уязвлённым сердцем Отака уехал из родного города.

Хотя он и числился лучшим заведующим зеленным отделом по всем трём магазинам фирмы, хотя его и прочили в заместители директора — всё это за годы усердной работы практически никак не окупилось. Никакого поощрения он так и не дождался, разве что разок капельку прибавили жалованья. Испытан на собственной шкуре сии превратности судьбы, Отака перебрался в Токио.

* * *

— Знаете, Отака, у меня к вам просьба. Не поможете ли мне в одном эксперименте? — обратился к нему Кодзима с такой интонацией, будто речь шла о каком-то приятном развлечении.

— В эксперименте? — переспросил Отака, явно не проявляя особого интереса к вопросу.

Кодзиме, в общем, было уже ясно, что Отака его недолюбливает по нескольким причинам. Во-первых, Кодзима был высокого роста и приятной наружности. То есть мужчина совсем другого сорта, чем сам Отака, которого в детстве все дразнили «коротышкой». В нём и сейчас-то было не больше метра шестидесяти.

Кроме того, Кодзима, в отличие от Отаки, окончил один из самых престижных университетов, да ещё вдобавок приходился родственником владельцу компании. Даже в самых потаённых недрах души Отаки едва ли можно было обнаружить хоть каплю симпатии к Кодзиме.

— Да вот хочу провести такой опыт: выработать технологию, чтобы по возможности избегать снижения цен и тем паче полного краха. Если всё пройдёт успешно, прибыли от продажи овощей и фруктов должны подняться на несколько процентов. — Кодзима начал объяснять суть своего «эксперимента»: — Дело в том, что, пока я тут несколько недель обретался, наблюдая за происходящим в торговом зале, в отделе свежих продуктов и в рабочем цеху, обратил внимание на одну любопытную особенность.

Кодзима осмотрелся и, решительно направившись в угол рабочего цеха, взял один пучок из кучи сваленного там сельдерея. Это были нераспроданные остатки товара, который предлагался покупателям несколько дней назад.

— Вот тут, в серединке стебля, сельдерей трескается и чернеет, — заметил Кодзима, взяв следующую упаковку. — Уж больно он хилый, захудалый какой-то! — Вытащив наугад ещё одну упаковку, он констатировал: — А здесь такой черноты нет.

Отака с трудом сдерживал эмоции, придя в прескверное расположение духа.

Он был слишком уверен в себе и считал, что уж в торговле овощами и фруктами никому не уступит, так что учить его излишне. А тут является бог весть откуда какой-то Кодзима, который вообще в супермаркетах ни уха ни рыла не смыслит, и берётся читать ему, Отаке, лекции о том, как надо торговать!

— Почему этот сельдерей остался нераспроданным? — продолжал Кодзима. — Причина совершенно очевидна. Потому что он не понравился на вид покупателям. Иначе говоря, если цена за сто граммов была одинаковой, то для покупателя такие упаковки предоставляются как бы с наценкой. Потому эти пучки и остались непроданными. Теперь их надо или продавать почти даром, или просто выбрасывать. В основном все убытки отдела овощей и фруктов, все уценки и неликвид именно отсюда и берутся.