— Я найду человека, и уже в следующем месяце, к своему дню рождения, ты получишь перевод.

— Да мой день рождения еще бог знает когда! Это твой мы празднуем в следующем месяце. Или ты решил сделать то же, что и в прошлый раз?

— Разумеется. Все подарки тебе, ведь дороже тебя у меня никого нет, Стелла Белла. Только не позволяй этому дневнику испортить тебе жизнь.

Стелла

Пятнадцать лет назад

Я взяла коричневую кожаную книжицу и поднесла к носу. До чего же я люблю этот запах! Он напоминает мне о Спенсере Ноксе. Спенсер везде носит с собой футбольный мяч, а во время разговора подкидывает его и снова ловит. И всякий раз, когда кожаный мяч ударяется о ладонь, я ощущаю еле уловимый, но такой приятный запах, отчего начинаю невольно улыбаться.

Женщина, занимавшаяся распродажей вещей на дому, была уже в возрасте. Седые волосы ее торчали во все стороны, будто она сунула в розетку два пальца, а не штепсель от лампы, которую устанавливала на столе.

— Простите, — подошла я к ней, — сколько это стоит?

Она бросила взгляд на мои руки.

— Пятьдесят центов. Сама я заплатила за него десять долларов на такой же распродаже пятнадцать лет назад. Вот что получается, когда покупаешь всякую чепуху. Ты что, ведешь дневник?

Только сейчас я увидела слово «Дневник» на передней обложке.

— Нет, — покачала я головой. — У меня еще не было дневника.

Худенькая женщина с кофеваркой в руках прервала наш разговор.

— Я дам вам за нее пять долларов.

Пожилая дама поджала губы.

— Ты что, не видела ценника? Там ясно сказано: двадцать долларов.

— Я не собираюсь платить больше пяти.

— Тогда поставь ее туда, откуда взяла, и не мозоль мне больше глаза.

— Фу, как грубо! — возмутилась та.

Хозяйка проворчала что-то еще менее лестное и снова повернулась ко мне.

— Ну так что, будешь брать дневник или нет? Мне нужно следить, чтобы кто-нибудь из посетителей не вздумал попользоваться этим добром на дармовщинку.

Откровенно говоря, я рассчитывала предложить ей двадцать пять центов. Мама всегда учила меня, что на распродажах нужно торговаться. Но эта женщина, похоже, не собиралась уступать ни цента. Сунув руку в карман, я достала два четвертака.

— Я беру его.

Спустя несколько дней, поужинав, я пришла к себе в комнату и заперла дверь. Мне не хотелось, чтобы младшая сестра, забежав ко мне перед сном, увидела, что я пишу в дневнике. Наверняка она попыталась бы прочесть его в мое отсутствие. Тем более что мне было о чем писать.

Двумя днями раньше Спенсер предложил мне встречаться с ним. До этого я довольно свободно чувствовала себя в компании мальчишек, а тут начинала нервничать всякий раз, когда мы просто разговаривали. Я знала, в чем тут дело. До меня Спенсер встречался с Келли Рид, и они целовались по-взрослому. Мне еще не доводилось целоваться, и я боялась, что все испорчу. Вот я и решила вести дневник: может, так мне будет проще справиться со своими страхами.

Только вот как начать? Дорогой дневник? Или в наши дни это полный отстой?

— Стелла? — раздался из-за двери голос отца.

Я испуганно подскочила, и дневник упал на пол страницами вниз.

— Э-э… кто это?

— Твой отец. Какой еще мужчина может стучаться в твою дверь в это время? И почему она заперта?

— Ну-у… потому что я переодевалась в пижаму.

— Ясно. Я просто заглянул, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.

— Спокойной ночи, па!

Дождавшись, пока шаги его затихли в отдалении, я подняла с пола дневник. Часть страниц успела помяться. Я взялась расправлять их и тут увидела множество слов, написанных от руки. В замешательстве я прочла несколько строк, затем вернулась на пару страниц назад.

Дорогой дневник.

Боже мой!

Я отлистала еще несколько страниц. Две или три были полностью исписаны, и им предшествовало то же начало:

Дорогой дневник.

Как я могла не заметить этого, когда покупала кожаную книжицу на распродаже? Я же точно помню, что открывала ее. И только добравшись до самого начала, я поняла, в чем дело: первые пять или шесть страниц дневника были абсолютно пустыми.

Но чей же это дневник? Та женщина сказала мне, что тоже купила его на распродаже. Получается, что и она ничего не заметила?

Пожалуй, мне стоит вернуть его.

Или…

Может, имеет смысл прочесть пару записей, чтобы понять, кто и зачем в нем писал?

Мне не нужно читать все.

Одну только крошечную запись.

Я пролистала пустые страницы и оказалась в самом начале.

Дорогой дневник…

Всего одну запись.

От этого точно не будет никакого вреда…

Знать бы, сколько раз я буду вспоминать эти слова позже.

Стелла

— Алло?

— Привет, Стелла. Это Оливия.

Я приложила телефон к другому уху, чтобы не мешал надевать сережку.

— Привет. Как поживаешь?

— Все в порядке, вот только дел навалилось невпроворот. Слушай, не могла бы ты заехать ко мне в офис с духами? Если ты живешь далеко от центра, я могла бы послать за тобой машину.

На самом деле добираться из моей квартиры до центра было не очень удобно, но разве могла я отказать Оливии?

— Конечно, я приеду. У меня в любом случае есть там кое-какие дела.

— Вот и замечательно. Как насчет двух часов?

— Хорошо, давай в два.

— Что ж, тогда до встречи.

Я почувствовала, что она собирается закончить разговор.

— Постой… мне нужен твой адрес.

— Ох, извини. Я думала, ты его знаешь.

Откуда бы мне его знать?

— Нет, я не в курсе.

— Брод-стрит, 15. Этаж 14.

Я захлопнула шкатулку с украшениями. Брод-стрит? Именно там находится офис Хадсона.

— Ты работаешь в том же здании, что и твой брат?

— О, я думала, ты знаешь. Вообще-то мы работаем вместе. «Ротшильд Инвестментс» — это бизнес нашего отца.

Этого я не знала. Да и какая мне, собственно говоря, разница? Но я бы соврала, если бы сказала, что перспектива встретиться с Хадсоном не заставила учащенно биться мое сердце.

Оливия неверно поняла мое молчание.