Папа взял Вере большой бумажный стакан с попкорном и пепси-колу, а Анфисе купил мороженое в пакетике. И они сели в зрительном зале.

С Верой всё было в порядке, она попкорн трескала и пепси запивала. С Анфиской сложнее было, она всё пыталась папу мороженым угостить. Она ему мороженое в нос тыкала.

В конце концов, папа взял её лапу в свои руки и стал её её же рукой кормить.

Но вот фильм начался.

Сначала зрители «ехали» на машине по саванне. Они иногда останавливались, чтобы посмотреть слонов и жирафов. И казалось, что слоны вот-вот войдут в зрительный зал.

А когда один жираф наклонил голову в сторону зрителей, он всей шеей буквально оказался в зале. Все посетители отклонились в разные стороны, всем показалось, что жираф их сейчас укусит.

Вера закричала:

– Ой, он меня лизнул!

А Анфиска от испуга к папе под пиджак залезла и сильно прижалась. У него такая меховая жилетка получилась. Только иногда она голову к экрану поворачивала и снова пряталась. Из всего кино она больше всего папин галстук запомнила.

Диктор много чего интересного про Африку говорил. Он сказал, что в Африке много слонов.

Он сказал, что в Африке много жирафов.

Он сказал, что в Африке много леопардов.

Он сказал, что в Африке много буйволов.

Он сказал, что в Африке много антилоп. Причём есть простые антилопы, а есть гнутые.

Тут на экране появились обезьянки. Про них диктор ничего не сказал, наверное, они у него микрофон украли.

Но про обезьянок и без диктора хорошо было смотреть. Они были весёлые и чистоплотные. Они друг у друга всё время блох искали.

Они с ветки на ветку прыгали, как Анфиска дома со шторы на штору. И на ветках качались с криком, как Анфиска дома на люстре.

Маленькие обезьянки на мамах висели, как Анфиска на папе, хотя у них галстуков не было.

Тут Анфиска от папы отлипла и в «джунгли» побежала к своим. Бежала, бежала и в экран уткнулась.

Она по экрану вверх поцарапалась, и все закричали:

– Ой, одна обезьянка из джунглей выпала!

А на экране стали водопад Виктория показывать. Вода так и полилась со страшной силой сверху вниз. Анфису сразу с экрана на пол смыло. Тут папа её и поймал. Он её быстро под пиджак засунул, как жилетку, и они с Верой быстренько ушли.

Дома мама и бабушка у Веры спрашивали:

– Что, девочка, ты интересного про Африку узнала?

И Вера с гордостью отвечала:

– Что в Африке много жирафов.

– Что в Африке много леопардов.

– Что в Африке много буйволов.

– Что в Африке много антилоп. Причём есть простые антилопы, а есть антилопы гнутые.

– Очень содержательный фильм, – сказали мама с бабушкой. – Надо будет обязательно сходить.

А папа с тех пор с Анфиской больше в кино не ходил. Хотя Анфиска очень многому в кино научилась. Она с тех пор у бабушки каждый вечер блох искала.

Самым безмилицейским местом для папиных фотозаработков был Филёвский парк. Он в стороне от асфальтовых дорог стоял. И там детей было как собак нерезаных. Не знаю, при чём тут нерезаные собаки, но когда хотят сказать, что чего-то было много, например, дров или грибов, то говорят: «Там грибов было, как собак нерезаных».

Это ещё что. Великий писатель Гоголь Николай Васильевич, когда хотел сказать, что в городе N много жуликов, сказал:

– Там жулик на жулике сидит и жуликом погоняет.

Так же можно было сказать и про Филёвский парк:

– Там столько детей, что ребёнок на ребёнке сидит и ребёнком погоняет.

Конечно, никакой ребёнок ни на каком ребёнке там не сидел и ребёнком не погонял, но детей там всегда было очень много. Так что, ребята, привыкайте к образности русского языка. И если вас спросят, много ли милиционеров было на Дне города, смело отвечайте:

– Там милиционеров было, как собак нерезаных. Там милиционер на милиционере сидел и милиционером погонял.

Так вот, однажды в воскресенье взял папа Веру, Анфису и бабушку Ларису Леонидовну, и они пошли в Филёвский парк. У папы с собой был фотоаппарат и огромное желание подзаработать.

И у него всё стало получаться. Все дети на обезьянку, как мотыльки на свет, сбегались.

– Ой, дядя, можно обезьянку потрогать?

– Ой, дядя, а можно с ней сфотографироваться?

И папа фотографировал, фотографировал, фотографировал. А счастливые родители платили папе деньги и платили.

Но тут к ним какой-то тип прицепился с книжечкой:

– Я главный контролёр Филёвского парка.

Папа просит:

– Покажите вашу книжечку.

Тип книжечку раскрывает. В ней написано: «Каждый, кому показывают эту книжечку, должен платить контролёру сто рублей».

– И у нас есть такая же книжечка, – говорит папа.

И книжечку, которую Анфиска раздобыла после зоопарка, тоже раскрывает. А в ней тоже написано: «Каждый, кому показывают эту книжечку, должен платить контролёру сто рублей».