Осознав произошедшее, Серж жалобно запищал:

– Вытащите меня отсюда, люди добрые! Не хватало еще, чтобы я порвал свою крутую рубашку!

Пришлось Рашиду убирать оружие и раздирать доски, чтобы освободить владельца книжного магазина.

У Кати покраснели щеки. Она понимала, что реакции Сержа сейчас – это результат ее шутливого желания. Это она, мерзавка, превратила умеющего постоять за себя мужика в жалкую тряпку…

Когда Рашид извлек гламурного Сержа на свет божий, тот изучил лак на своих ногтях и облегченно вздохнул:

– Маникюр в порядке!

– Маникюр? – не удержалась Лена. И прикусила губу, явно вспомнила, почему это Серж вырядился таким трендовым пугалом и озаботился концептуальными вопросами нейл-арта. – Сергей Олегович, я заехала заявление об увольнении написать. Вы же не возражаете?

– Нет, что ты! – Серж покосился на Рашида, достал из пачки пару листов бумаги, ловким щелчком отправил к ним ручку. – Пиши, так и так, по собственному желанию. – Он заискивающе улыбнулся водителю-бодигарду. – Ты мне только черкани контакт своего мастера, который тебе брови щипает…

Потом они все вместе долго искали чихуахуа.

Затем Серж достал бутылку виски, и все уговаривал «Мухаммедика» выпить на брудершафт, он же Ленчика замуж выдает. Шейх кивал:

– Жениться не отказываюсь, но пить нам нельзя…

Потом Лена и ее свита уехали. Серж увлекся изучением единственного случайно не проданного глянцевого журнала. Лешик зарегистрировался на сайте знакомств и принялся отчаянно флиртовать с девушками. До закрытия магазина оставалось всего ничего.

И вдруг Катя почувствовала, как ее джемпер дико жмет в груди. Стремительно растягивающийся трикотаж даже стал трещать по швам.

Она посмотрела в зеркало и поняла, что грудь у нее сильно увеличилась. Комфортный второй размер стал «четверкой», позвоночник заныл под непривычной тяжестью, захотелось сутулиться…

Да. У нее действительно тоже увеличилась грудь.

Но как такое возможно?! Она же не просила об этом своего щеночка!

Хотя…

О да! Эврика!

Она – не просила.

Но о безудержном росте бюста попросил кто-то другой.

Катя метнулась к сумке. И еще не открывая молнию, она знала, что именно увидит.

Так и вышло.

Статуэтки внутри не было, ее украли!

Увеличившаяся грудь вызывала у Кати ужас.

Во-первых, носить эту красоту было тяжело, спина болела так, словно пришлось провести минимум день в согнутом статичном положении.

Во-вторых, требовалось срочно обновить гардеробчик. То, что необходимо купить новое белье и пару более просторных свитеров, было очевидно. Но потом выяснилось, что придется выбирать еще и пальто или куртку размером побольше – пуговицы вроде бы свободного любимого Катиного пальтишка на мощном бюсте просто не сходились.

Хорошо хоть, что денег на обновки имелось достаточно: на радостях от хороших продаж Серж выделил Кате целых пять премий в размере месячного оклада.

Внушительная стопочка денег, конечно, утешала.

Но не сильно.

Катя чувствовала себя ужасно толстой. И дико переживала, как это ни пафосно звучит, за судьбу мира.

Неизвестно, в чьих руках гипсовый рыжий щеночек. Чего еще захочет завладевший статуэткой человек? Фигурка исполняет любые желания. А если он захочет каких-то немыслимых богатств? Или войны?

Непонятно, как эта вещь появилась и почему обладает такой силой.

Нельзя было допускать, чтобы в руки слабых людей попало такое мощное оружие.

Люди пока еще не готовы к бесконтрольной реализации своих желаний. Они не настолько предусмотрительны, не умеют осознавать последствия своих действий, они эгоистичны…

«И я сама такая же. Захотела, чтобы все стали вегетарианцами – и народ, который физически работает, начал в обмороки валиться, – рассуждала Катерина, двигаясь в направлении торгового центра, где она рассчитывала сделать все необходимые покупки. – Теперь вот мне наказание, сиськи как арбузы!»

Возле мусорного бака за ошметки мяса ожесточенно дрались две кошки.

Потом Катя заметила и бродячую собаку, деловито тащившую в пасти «цепочку» из сосисок.

«Реальность вернулась на прежние позиции, – грустно вздохнув, отметила Катя. – Теперь в городе снова полно бродячих животных. Надеюсь, что хотя бы владельцы щенков Лаки окажутся сознательными и не выбросят малышей на улицу».

Возле торгового центра толпились женщины.

Сначала Катя не поняла, почему они кажутся ей похожими друг на друга. Потом до нее дошло: грудь. Все девушки и женщины были обладательницами бюста внушительных размеров.

– У вас какой номер был?

– Третий! А стал пятый!

– А у меня был пятый! А сейчас я даже уже не знаю какой!

– Здесь очередь, женщина!

– А мне плевать на очередь, я беременна! Мало того что пузо на нос лезет, так еще и сиськи до земли отвисли! Без очереди пойду, и ничего вы мне не сделаете!

– Да тут все с сиськами! Ладно уж, проходите, беременная…

– Мой муж новую грудь одобрил. Ничего так стало, говорит.

– А мой наоборот, в ужасе. Говорит, грудь женщины – это то, что помещается в ладони мужчины. Все остальное – уже вымя. У меня «единичка» все лифчики всегда были.

– Да ладно, привыкнет твой, с «тройкой» жить можно…

«Что же это получается? – подумала Катя, растерянно прислушиваясь к обрывкам разговоров. – Грудь стала больше у всех женщин без исключения? Вне зависимости от их желания? Хотя я ведь тоже об увеличении этой части тела даже не задумывалась… Ничего себе подарочек к Новому году! Думаю, те женщины, у которых и до этого „сюрприза“ грудь была большая, сейчас вообще с ума сходят…»

От рассуждений Катю оторвала симпатичная леди с персидскими глазами. Она развернула газету, пробежала глазами заголовки и стала читать вслух:

– В связи с резким увеличением размера груди у женской части населения, в клиниках пластической хирургии образовались очереди. Женщины требуют уменьшить себе грудь, для многих это вопрос выживания. В связи с чрезвычайной ситуацией стоимость таких операций снижена. Многие центры пластической хирургии вынуждены поменять адреса и скрывать свое местонахождение, так как клиенты устраивают давку и грубо вмешиваются в график приема пациентов…

– Вот, возьмите. Думаю, вам подойдет. – К Кате подошла симпатичная брюнетка, протянула пакет. – Там мое белье и вещи, все чистое. Я предполагала, что тут будет твориться. Сейчас одежду не купить. Как и книги вчера. И я подумала, что вещи моего размера, которые сейчас мне уже без надобности, наверное, смогут кому-то пригодиться.