Ваня вытащил носовой платок и попытался оттереть краску. Но полосы, вместо того чтобы стираться, плавно перетекали одна в другую, скоро на лице у девочки образовалась сплошная грязно-черная маска.

– Террористы переловлены. Пора домой. Как зовут вашу учительницу?

– Жанна Витальевна.

Ваня подошел к учительнице:

– Жанна Витальевна, я забираю Иру.

Та, не отрываясь от книжки, кивнула:

– Забирайте. Уроки сделаны. Ребенок накормлен. До свидания.

Ваня не стал дожидаться Аню и повел сестру домой отмываться. Нельзя болтаться по улицам с таким лицом! Он посмотрел на часы и прикинул, что может еще успеть добежать с девочкой до дома, сунуть ее головой в ванну, отмыть и вернуться.

Ваня снял с себя бейсболку и надел на сестру.

– Все равно видно! А если так? – Он спустил козырек пониже. – Порядок! Теперь никто не будет шарахаться. Ну что, двинули?

– Ага. – Ирочка дала брату руку. – Только мне ничего не видно. Совсем.

– Бывает. – Он наморщил нос. – Зато и тебя не видно, что гораздо ценнее.

Аня после урока переоделась в спортивный костюм и пошла к физруку.

– Погоди, Малышева. – Лапушка достал секундомер. – Через пять минут определимся, а то, может, я сейчас уеду. – Он бросил на девушку оценивающий взгляд. – Что называется, почувствуйте разницу.

Аня непонимающе на него посмотрела.

– Была кисель киселем, – продолжал физрук, – а сейчас посмотреть приятно. Всего ничего занимаешься, и вот какая стала.

– Спасибо, – скромно ответила девушка.

– Себе спасибо скажи. Себе. Давай так и продолжай. Селедкой ты, конечно, никогда не будешь, конституция не та, но форму поддерживать надо.

– Машина пришла. Едем! – донесся из коридора голос Кахобера.

– Ладно, Малышева. Домой придешь, отожмись раз двадцать, мостик сделать попробуй, березку, и нормально. Ну, будь. – И он убежал.

Аня вернулась в раздевалку. Конечно, приятно, когда посторонние замечают в тебе изменения к лучшему. Очень приятно. Девушка переобулась, накинула куртку и вышла из школы. Никакого Волкова. Она немного постояла, подождала его и вдруг расстроилась.

«Забыл, – решила Аня, – он про меня просто забыл. – Девушка пошла домой медленно, поминутно оборачиваясь. Откуда-то возникло горькое, щемящее чувство. – Это все потому, что я позволяю с собой обращаться, как… как… – она подбирала слова. – Как со старой вещью». Теперь-то ей все стало ясно. Именно потому Ваня себя так и ведет, что они уже давно вместе, без всяких проблем встречаются, и он просто привык.

Тем временем Ваня изо всех сил тянул сестру домой, но из-за разницы в длине ног девочка никак не могла за ним угнаться. К тому же слишком большая бейсболка поминутно сползала на глаза. Девочка все время спотыкалась и падала, а Ваня ее подымал.

– Ой, смотри! – после очередного падения радостно закричала Ирочка. – Там же Аня.

Ваня обернулся. Аня не спеша брела домой. Она смотрела в землю и даже, кажется, сама с собой разговаривала. Ирочка вырвала у брата руку и бросилась ей навстречу.

– Аня! Привет! – закричала она. – Мы домой идем.

– Господи! – Девушка заметила Ирин цвет лица. – Караул! Кто тебя так испачкал?

– Мы от террористов прятались! – радостно закричала та.

– Видишь, какая фигня, – извиняющимся тоном начал Ваня. – Я думал, успею ее помыть и тебя встретить.

Аня встрепенулась:

– Это серьезно. Мыло с первого раза может и не взять. Хоть бы раздражение не вылезло! Лучше ко мне пойти. У мамы есть хороший крем для снятия макияжа.

– Это не макияж, – поправила ее Ирочка, – а специальные фломастеры. Они водой смываются, так на пачке написано.

Мнения ребят разделились. Ваня настаивал на отмывании мылом и водой, Аня на использовании крема. Спор прекратила сама Ирочка:

– Вы меня на половинки поделите. Один пусть мылом моет, а другой – кремом. Только давайте на кухне сядем, в ванной жарко.

– Еще что? – мрачно спросил Иван.

– Еще… – Девочка немножко подумала. – Радио включите, а то скучно будет. Пусть музычка играет.

Ваня включил радио, и ребята взялись за дело. Крем Аниной мамы лишь снял верхний слой, так что лицо у Ирочки вместо черного стало цвета хаки.

– Одна фигня, – проворчал Ваня, оценивая результат, и принес из ванной коричнево-бурый брусок хозяйственного мыла.

– Нельзя! Нельзя! Там же щелочь! – Аня энергично замотала головой. – Нужно нормальное туалетное мыло.

Аня обмотала девочку полотенцем, чтобы грязь не попала на одежду. Ваня намылил губку и стал тереть.

– Бо-ольно! – жалобно пискнула девочка.

– Ничего, потерпишь… – Он сосредоточенно тер. – Еще скажи спасибо, что не щеткой и не проволочной мочалкой мою.

– Спасибо, только все равно больно.

– Лучше помалкивай, а то мыло в рот попадет, не отплюешься.

Ирочка сразу же закрыла рот и стала тихо подвывать, не раскрывая губ.

– Слушай, правда, сбавь обороты, – вмешалась Аня, – это ведь лицо, а не сковородка. Ты ей кожу обдерешь!

– У нас какая задача? – Ваня оторвался от Ириного лица. – У нас задача поскорее со всем этим расплеваться и топать к Лизке.

– Ну и не пойдем никуда! Что ж теперь, человека уродовать?

Однако пойти Ане все же хотелось, не так часто в их классе случались вечеринки.

– Думаешь? – Ваня откровенно обрадовался. – Вообще, да чего там делать? Танцевать я не люблю, соку можно и дома попить. Зря я напрягался.

– Конечно, – фальшивым голосом ответила Аня. – Ты сам предложил, знала бы, что ты против, не рыпалась бы.

Удивительное дело! Сначала, когда Лиза Кукушкина только позвала одноклассников, Ане не слишком хотелось пойти. Но по мере того как вечеринка отодвигалась, она начала представляться девушке во все более выгодном свете. Ане вдруг стало обидно. Только сегодня физрук оценил, как она здорово похудела, и Аня наметила надеть не широкую блузку или джемпер, а что-нибудь плотно облегающее фигуру. Пусть бы изменения в ней заметили одноклассники и удивились.

– Хотя… если не придем, Лиза обидится.

– Да брось, там туча народу. Мы потом извинимся, расскажем про Иркины художества, она даже приколется.

– Мы? – Аня приподняла брови.

– Ну ладно, хочешь, я один извинюсь. Только что-то не въеду. Ты хочешь пойти?

– Я? Нет. Мне гораздо больше нравится сидеть дома и отмывать грязную физиономию.

– Понял. Пойдем в комнату, тут уши сидят и внимательно слушают. – Он указал глазами на сестру.