Только отец, признав второго ребёнка официально, не признал фактически.

— Нагуляла, сволочь! — Эти крики разгневанного изменой жены подвыпившего супруга раздавались в квартире Камневых много лет подряд.

Саша рос изгоем.

Вся любовь и внимание отдавались старшему брату. А Сашу даже мать стала тихо ненавидеть, хотя, реально изменив супругу в санатории у моря, не быта уверена, что ребёнок не от мужа. Она знала, сердцем, душой, на уровне подсознания, — муж зря Сашу изводит, его это кровь — такой же белобрысый тихоня, плакса и трус. А вот Армен, разбалованный сын академика из Новороссийска, вот тот был самцом во всех положительных смыслах этого звания. Любил так любил — по полной.

И сердце сладко замирало от воспоминаний и тут же черствело, когда взгляд встречал ЭТО. Роди она сына от того сильного человека, она бы паренька на руках носила. Мужа бы бросила ради того, чтобы вырастить настоящего мужчину! А тут забитый, вечно испуганный, сутулый трус. Тварь. Про первого сына, Антона, в эти минуты даже не вспоминалось — ненависть к младшему переполняла рассудок.

— Пошёл отсюда, ублюдок!

Вся злость, которая копилась в душе, выплескивалась в оскорблении маленького мальчика, не знавшего, в чём же его вина.

Почему брата любят, а его презирают?! Он пытался быть хорошим и примерным, заискивал и улыбался, пытался быть потешным, но ничто не действовало на родителей.

Сашка сто раз хотел утопиться, порезать вены в ванной, как видел в художественных фильмах по телевизору, но он и правда оказался трусом. Ему было так страшно причинить себе хоть мизерную физическую боль, что он вытерпел, — он вырос и ушёл из семьи навсегда. Навеки…

Антон, отслужив в армии, поступил в институт КГБ, после выпуска став сотрудником ФСБ (тогда комитет был переименован в Федеральную службу), и пошёл бороться с террором. В те годы бандитский террор особенно сильно терзал Россию. Но не это обстоятельство толкнуло Антона Камнева в жерло столь жестокой, яростной борьбы. Брат. Брат Сашка был всему виной. Этот в…к, сбежавший из семьи и шатавшийся неизвестно где, в итоге сменил веру, отрастил рыжую бороду и, теперь гордо именуя свою персону Шамиль Аратский (арат — монгольский пастух) и имея под рукой несколько сотен горцев с автоматами, объявил джихад России.

— Ваш брат? — Полковник Клыков, указывая на монитор компьютера, где дёргался стоп-кадр видеоролика, гадливо заулыбался Антону.

— Мой.

— Конторе его убрать или проявите личное усердие?

— Сам всё сделаю.

— Удачи!

И брат стал охотиться на брата.

Но Шамиль Аратский был неуловим.

В итоге случилось то, что вытекало из этой долгой неуловимости, — в теракте в Москве погибли родители Антона.

Антон знал, что к акту был причастен Шамиль, и гибель родителей — не рок судьбы, не фатальная случайность. Он убил их. Убил осмысленно. Выследил их обычный маршрут по городу и убил, организовав теракт, принеся в жертву и десятки других людей.

С той поры ненависть переполняла душу и сердце Антона, иногда переливаясь через край.

Только бы достать сволочь. Он лично выдавит ему глаза пальцами. Ишь ты, Аратский! Пастух! Претендует на роль нового мессии? Своё стадо собирает, чтобы потом пасти?

«Я твоё стадо разгоню, урод!» — пообещал Антон сам себе, глядя в зеркало.

Последняя выходка Шамиля обозначила его местопребывание — Северный Кавказ. Случилось дело в приграничье Чечни и Дагестана — туда всё ещё наведывались боевики-недобитки, и по тридцать, и по пятьдесят человек, пополняя свои ряды новыми приверженцами из безработных, нищих аулов.

Антон кинулся в гущу контртеррористической операции. Федеральные силы из местных дагестанцев и чеченцев разбили боевиков в хлам. Антон нашёл и уничтожил подпольную типографию, печатавшую поддельные доллары и тысячные рублёвые купюры. Шамиль остался без денег. И разбитый, нищий полевой командир, один из последних пилигримов двух Кавказских войн, улизнул за грузинскую границу.

«Ничего, тварь, ты ещё вернёшься. Я же здесь, в России. Я же живой! Я чувствую, что тебе плевать на всякие там эмараты и джихады. Ты меня мечтаешь завалить. И ты вернёшься! И тогда ты ответишь за смерть родителей и ответишь, почему стал таким волком!» Антон пристально посмотрел на Большой Кавказский хребет и сплюнул себе под ноги.

Брат ушёл. Зализывать раны. Отдыхать. Пора было и ему взять передышку.

И Антон поехал в отпуск, к бабке в Санкт-Петербург… Там его бандиты брата и достали…

Говорят, что Бог не фраер и, если не случается воздаяние тут же, сразу, после содеянного, будь уверен — оно свершится в положенное время, и так неожиданно, что взвоешь оттого, что всегда знал это и всё равно оказался не готов к такому…

Судьба свела Шамиля Аратского с Иваном Даниловым в душной, жаркой Африке. Шамиль отсиживался там после грандиозной зачистки израильских спецслужб, Данилов наконец-то решил сцепиться в схватке за преобладание в мафиозном мире со своим главным конкурентом — Арой Толстым. У Шамиля в подвале уже томился родной брат Антон, которого он решил уничтожить в страшном кровавом сафари, которое устраивали бандиты в кенийской саванне, а Данилов, захватив в заложницы родственницу Ары прекрасную Лолу Балаян, жену племянника Ары Карена, и своего непутёвого зятя Савватея, собирался провернуть хитрую комбинацию, итогом которой быта бы гибель заложников и поражение Ары в надвигавшейся мафиозной войне.

Оба решили действовать сообща, объединив усилия в кровавом шоу. При этом Данилов желал подчинить Шамиля своей власти, чтобы потом его руками вершить грязные дела в Европе.

А Шамиль к приятному (страшной казни ненавистного брата) желал добавить полезное — вытрясти из Данилова какие-никакие деньги и отправить мафиози туда же, в пасть хищника.

Эти замыслы появились благодаря случаю с экскурсионным автобусом, когда разъярённые бабуины разорвали группу западных туристов. Два ловца удачи — Мамбеле и Зинзе, сойдясь с пройдохой Сикой, вскоре организовали незаконные спектакли с пожиранием бомжей хищниками. А тут было такое предложение — заказчики привезут своих «бомжей».

Когда в Кению прибыла группа Арсана — близкого помощника Шамиля, с пленником Антоном (тому пообещали, что его отпустят после сложного дела, во что Камнев не верил и только ждал момента для побега) и людьми Данилова, в сопровождении Савватея и прекрасной Лолы, у организаторов сафари возникли свои далекоидущие планы. Причём у Сики одни, а у ловцов удачи Мамбеле и Зинзе — другие…

Старый пассажирский «боинг» египетской авиакомпании совершил посадку в аэропорту Найроби.

Антон чуть задержался на выходе из самолёта. Неужели он примет смерть в этой далёкой стране? Антона толкнули в затылок, и он шагнул на трап. Воздух был отвратительно прелый, насыщенный надвигающимся дождём. У зелёной стены леса, там, далеко, небо клубилось иссиня-чёрными тучами. Густой мрак с электрическим треском прорезали зигзаги молний, и тем страннее было отсутствие грома. Всё совсем не так, как в России. Тучи медленно ползли на город.