– Почему, во имя Гадеса, твои волы так напуганы?

– Это пара новых волов, господин. Они впервые везут клетку с медведем. Я сейчас ласково поговорю с ними и дам им отдохнуть, и все снова будет в порядке.

За его словами последовал шквал насмешек по поводу «ласковых» отношений урсария с его волами. В свою очередь, Цессориний погрозил обидчикам кулаками. Урсарий не виноват, подумал Тулл.

– Довольно! – рявкнул он, грозно поднимая свой витис.

Насмешки тотчас смолкли.

Урсарий с благодарностью посмотрел на центуриона.

– Этот медведь устроит потешное представление. Такого здоровенного я ни разу не видал. Раза в полтора больше тех, каких мы обычно ловим.

– В таком случае зрители будут довольны, – заметил Тулл, а сам подумал, насколько опасна была охота на бурого великана.

Цоканье копыт возвестило о прибытии отряда германских всадников в количестве шестидесяти человек. Завернутые в плащи, бородатые, вооруженные щитами и копьями, они рысью приближались к мосту, не соблюдая никакого строя. Впрочем, так обычно и бывало. Тулл закатил глаза и кивнул караульному офицеру.

– Пусть подождут, пока мои солдаты перейдут мост. Это наша дорога, а не их.

– Я остановлю их, центурион, – сказал офицер и шагнул вперед.

Не успел он произнести и слова, как события приняли неожиданный оборот. На этот раз испугались не волы, а медведь. Несколько всадников подъехали к клетке, чтобы лучше его рассмотреть. Медведь тотчас встал на задние лапы, принялся рычать и кусаться. Юпитер и Марс испугались еще больше. Вожжи выскользнули из рук растерянного урсария, а сам он отлетел в сторону. Волы же устремились вниз с гравийной насыпи рядом с дорогой. Увы, та была крутой, отчего телега завихляла в разные стороны. Еще несколько мгновений – и она перевернулась. Волы испуганно замычали, в разные стороны полетели щепки, бедный урсарий от бессилия сыпал проклятиями. Из разбитой вдребезги клетки выскочил медведь.

Даже будучи в боевых доспехах, а также имея за спиной почти восемь десятков легионеров, Тулл в первый момент оторопел. Урсарий не преувеличивал. Зверь был великолепен: огромный, с густым бурым мехом. Здоровенная круглая голова с крошечными ушками. И все же, несмотря на гигантские размеры, ему, похоже, хотелось одного: побыстрее унести ноги. Не обращая внимания на мычащих волов и толпу гогочущих солдат, он неуклюже побежал к ближайшим деревьям.

– Порази Гадес этих варваров! – крикнул в отчаянии Аммаусиас.

Последовал очередной взрыв хохота. Тулл невольно улыбнулся.

– Несите сети и веревки! – крикнул урсарий своим спутникам. – Его еще можно поймать!

Занимайся этим сам, подумал Тулл, но только без меня. Преследовать огромного разъяренного медведя, пытаясь его поймать и обездвижить, – нет уж, увольте. Даже если погоня увенчается успехом, зверя еще нужно доставить в лагерь. И это притом, что клетка разнесена в щепы.

Тулл не предполагал, что всадники-германцы, до этого с улыбками наблюдавшие за происходящим, примут участие в погоне. Однако по сигналу своего командира – широкоплечего германца с гривой черных волос – они устремились вдогонку медведю.

– Такой потехи, как сегодня, я давно не видал на своем посту, – усмехнулся начальник караула.

– Я тоже, – ответил Тулл. – Но мне не нравится, что мы стоим, пока германцы помогают ловить зверя.

– Они же сами его испугали.

– Согласен. Однако если мы и дальше будем бездействовать, это плохо отразится на нас. – Тулл повернул голову: – Фенестела! Подойди сюда!

Поставив вместо себя опциона, Тулл взял с собой пятнадцать солдат и, сойдя с дороги, поспешил к деревьям, куда убежал медведь. Он никак не ожидал, что к тому моменту, когда он догонит германцев, те уже загонят зверя в угол. Выгнав медведя из его укрытия в березовой рощице, всадники окружили его со всех сторон и направили на него копья. Всякий раз, когда медведь пробовал бежать, он натыкался на острый наконечник. Рыча от ярости, медведь расхаживал туда-сюда, пытаясь найти брешь в круговой обороне двуногих. Увы, безрезультатно. Аммаусиас что-то обсуждал с командиром германцев. Его товарищи стояли рядом, держа наготове сети.

Тулл неслышно подошел ближе.

– Вы сможете его поймать? – спросил на латыни германец; у него был довольно сильный акцент.

– Один раз мы это уже сделали; думаю, получится и сейчас, – ответил урсарий. – Куда сложнее и опаснее будет связать этого великана и дотащить до амфитеатра.

– Я могу приказать моим воинам, чтобы они отошли, – с улыбкой предложил германец.

– Нет!

– Я пошутил.

Урсарий издал нервный смешок. Тулл прочистил горло.

– Тебе помочь?

Аммаусиас довольно посмотрел на него, затем на германца. Тот снова улыбнулся.

– Да, центурион, спасибо. Твои солдаты могут укрепить круг, прикрыв щитами бреши между всадниками.

– Отлично. А вы сделаете остальное?

– Мы накинем на него сеть, как только твои солдаты займут свои места, – ответил урсарий, наблюдая за медведем. – Скажи им, чтобы они поторопились, иначе он вырвется наружу или же напорется на копье.

Тулл приказал солдатам встать по кругу.

– Постарайтесь избежать медвежьих когтей, – посоветовал он. В ответ раздались нервные смешки. Центурион снял с плеча щит и, встав в круг конных воинов, расправил плечи. Теперь медведю точно не сбежать.

К его радости, лесной великан действительно вскоре был пойман в сеть. Как только все заняли свои позиции, урсарий и его помощники взялись за дело. Один направлял медведя, дразня его копьем, другие крались сзади. Сердитая атака на его мучителей закончилась для медведя веревочной петлей, ловко наброшенной на толстую шею и тотчас же туго затянутой. За веревкой последовала сеть с грузами, закрывшая медведя с головы до пят. Зверь принялся рвать ее когтями, пытался прокусить, однако лишь еще больше запутался в ней. К нему подбежали еще несколько солдат с веревками в руках. Тулл, разинув в изумлении рот, наблюдал, как они ловко схватили медведя сначала за одну заднюю лапу, затем за другую, набросили на них веревочные петли, которые затянули скользящими узлами. Правда, при этом медвежьи когти расцарапали одному солдату руку. Но это была единственная травма, полученная, пока медведя связывали, словно гигантскую курицу для супа.

Урсарий довольно посмотрел на Тулла и германского вождя.

– Смотрю, ты знаешь, как сладить с медведем, – с искренним уважением произнес центурион.

– Такая у меня работа. Спасибо вам обоим за помощь. Сейчас мы нарубим сучьев и с их помощью дотащим его до дороги. А потом на повозке доставим в лагерь.

Взгляд германца упал на медведя.

– Мой народ охотится на этого зверя, но только в лесу. Не понимаю, зачем вы ловите их, чтобы затем убить на глазах у нескольких тысяч зевак?