– Здравствуйте, вас приветствует электронный бортпроводник спускаемого аппарата «Болид-ТМ», – произнес безжизненный автоматический голос. – Пожалуйста, пристегните ремни безопасности и приготовьтесь к аварийной посадке.

Никто не знал, почему на всех российских «Болидах» в приветственной записи любая, самая плановая, посадка именовалась «аварийной». Возможно, так было записано нечаянно, по пьяни, а потом за дефицитом средств не исправлено, возможно, наоборот, с умыслом, так как почти все посадки в этих капсулах действительно можно назвать аварийными… Русские и в космосе не утратили доброй традиции давать отечественной технике душевные прозвища. Так, за спускаемым аппаратом серии «Болид» твердо закрепилось созвучное прозвище «Айболит». Отсюда и поговорки: упал, как «Айболит», пропал, как «Айболит», рванул, как «Айболит», ну, и тому подобное.

– Ну, с Богом, – сказал Ванечка, и все трое перекрестились. Капсулу тут же тряхнуло, да так, словно снаружи ее пнул великан. Пассажиры, как на американских горках, дружно вскрикнули, и «Айболит», неуклюже болтаясь и вращаясь, косо ушел к Земле.

Тем, кто смотрел изнутри в его иллюминатор, казалось, что, это земной горизонт прыгает и вертится, приближаясь. Полет на спускаемом аппарате действительно напоминал какой-то беспощадный аттракцион. Изнеженные в невесомости человеческие внутренности вертело и полоскало, как в центрифуге стиральной машины «Zanussi». Но по мере уплотнения атмосферы болтанка стала уменьшаться, и на смену ей пришла вибрация, сопровождаемая сверлящим мозг звуком.

Высота его нарастала, а когда он превратился в ультразвук, капсула снаружи загорелась, и от нее стали отваливаться ненужные механизмы. Вдруг она, словно автомобиль на краш-тесте, врезалась в бетонную стену. В смысле, так показалось пассажирам, которых с адской силой вдавило в сиденья. Глаза их вылезли из орбит, вены на лбах набухли, а щеки расползлись по плечам. Это раскрылся первый тормозной парашют, и с ним капсула продолжила свой бешеный спуск под углом.

Вскоре открылся второй, основной, купол, и друзей разом прихлопнуло всеми Машенькиными торбами, ковром с Русалочкой, чемоданом, рюкзаком, глобусом, несвежим жирафом и целым градом из тюбиков, заколок и гребешков. Стряхнув с себя багаж, первым из кучи вылез Ванечка и помог высвободиться другим. Нарушая правила, они отстегнулись и приникли к окошечку иллюминатора, в надежде увидеть, наконец-то, родную страну.

– Только бы не в Китай, – привычно смирившись со всем остальным, протянул Ванечка.

– Только бы не в море, – не согласился с ним Даня.

– Ну, давай, Айболитик, не подведи! – прошептала Маруся, всматриваясь вниз. Но до земли было еще далеко, и под ними, насколько хватало глаз, простирался лишь обагренный закатом океан облаков. Он все приближался и приближался, казалось, что на него они и приземлятся… Но не тут-то было. Вот они нырнули в туман, и вид за окном превратился в скользящую дымку. Мгла стояла томительно долго, но вдруг испарилась так же неожиданно, как началась, и перед друзьями открылся светящаяся небоскребами и кишащая летучим транспортом сумеречная громада мегаполиса.

– Ур-ра! – воскликнули друзья хором и наперебой бравурно запели:

Боже, Царя храни!

Сильный, державный,

Царствуй на славу,

На славу нам.

Царствуй на страх врагам,

Царь Православный!

Боже, Царя храни,

Царя храни!

Да, «Айболит» таки не подвел: это был стольный град Ё-бург. Первыми бросались в глаза впивающиеся в небеса шпили небоскребов в центре с двуглавыми орлами на самом верху. Сверкали в подсветке белые златоглавые храмы, воздвигнутые, как на скалах, на крышах гигантских зданий. А вокруг поднимался обозначенный огоньками лес заводских труб.

К спускающейся на большом парашюте капсуле подлетел воздушный тральщик, прикрепил «Айболита» к себе, а шелковый парашют с механической ловкостью, словно сжевал лист салата, запихал в свое нутро.

* * *

… После приземления все стало как-то празднично, дремотно и уютно. Столица открывалась им, словно родной двор или даже собственная квартира. Денег на такси было жалко, поэтому они долго перлись с чемоданами до ближайшей станции метро, дивясь и вдыхая пестрый аромат родного для каждого русского сердца места.

Как многоярусный улей жужжал вокруг них, дымился и сверкал электрический ночной город, прекрасный в вечной слякоти и ползущем от теплотрасс тумане. Бродвейскими рубинами и парижскими бриллиантами мерцали и рассыпались фейерверки его лукавых огней. Светились ночные витрины с выставленными в них шикарными автомобилями, вдруг бархатная алая дорожка выкатывалась с крыльца казино, из дверей на нее выскальзывала туфелька – дороже, чем всё заведение…

В огромных сияющих окнах, словно похищенные из Лувра, блистали и грозились обрушиться от негодования небес вычурные хрустальные люстры. Стаи бомжей ныряли в мусорные баки так, что оттуда торчали только две-три ноги. Томные подростки бросали туда же бутылки с зажигательной смесью или запинывали на остановке припозднившуюся интеллигентную старушку. Не спеша, чтобы ничего не пропустить, проезжали мимо милицейские патрули. Чучела вымерших медведей, скалились в улыбке богачам, бритоголовые секьюрити с проводками за ухом теснили в стороны простой народ, а лакеи в гусарском обмундировании, готовясь к встрече знатных гостей, поправляли у себя в паху.

На одном из перекрестков космических уборщиков окружило отделение конной милиции. Изящно-грузные кони с покрытыми инеем бородами переступали, напирали, фыркали, и из их ноздрей, как дым из ноздрей чудовищ, валил пар и летели капельки влаги. В щегольском парадном обмундировании, в бурках и высоких черных папахах, с автоматиками да при сабельках, столичные стражи напоминали маскарадных разбойников. Гладковыбритые щеки их лоснились впалой синевой, немигающие стеклянные глаза матово поблескивали от мороза и спирта.

– Что, диверсанты? Небось, из Киева прямиком? – нагло светя в лица фонариком, спросил один конник.

– Да, что вы, паны, мы только что из космоса, – возразил Ванюша.

– Слыхал? – сказал один кавалерист другому. – Панами нас назвал, обидеть хочет!

И действительно, с чего это у Ванечки такое вырвалось? Объяснить он и сам смог бы вряд ли.

– Знаем-знаем, из какого такого космоса, – с недоброй ухмылкой сказал казак в шапке, так круто сдвинутой набок, что он казался одноглазым. – Где деньги?!

– Какие деньги, батюшки?! – всплеснул руками Ваня. – Мы ж с вахты, говорю. Все давно пропито.

– Что значит, пропито? – расстроился казак. – Без денег, это ж – значит, без регистрации.

– Помилуйте, братцы, мы ж только приехали.

– А нам это как-то индипедентно, – туманно заметил конный милиционер. – Может, у вас водка хотя бы есть?

– Ну, так! – несколько обиженно пробурчал Ванечка. – Кто ж со станции «Русь» без водки возвращается? – Он достал из-за пазухи пузырь. – Трофейная-орбитальная. Попробовать хотите?