По национальному вопросу мы с Ильёй завели для себя тайную картотеку, куда вносили имена и события. Вообще я рекомендовал собирать досье на тех людей, кто проявит себя в будущем, уже сейчас. Лишний компромат никогда не помешает. Тимур, с которым я встречался до поездки в Эстонию, привёз немного материалов по Шеварднадзе. Станет ли он в этой реальности министром иностранных дел, большой вопрос.

В настоящий момент Шеварднадзе активно поддерживает националистические выступления в Грузии. Одно то, что он сумел настоять на том, чтобы в проекте новой конституции республики грузинский язык указали в качестве государственного, говорит само за себя.

Скоро поднимут голову народности, считающие себя репрессированными советской властью — ингуши, чеченцы, крымские татары, балкарцы. Выступят с требованиями о выходе из состава республик Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия и прочие. С аналогичными требованиями о независимости заявят не только области, но и целые республики.

Я был уверен, что этого процесса не избежать. Во времена гласности Горбачёва просто быстрее вскрылись эти нарывы, которые зрели годами. Согласно новой Конституции, союзные республики имели право на выход из СССР. Но вот какая задача, законодательной процедуры этого выхода не предусматривалось. Типа хотеть-то вы можете, но сделать ничего не получится. Национальная элита мечтает прорваться к кормушке. А все эти вопросы о национальном языке и независимости — всего лишь прикрытие.

Ни я, ни Илья иллюзий по поводу будущих событий не питали. Изменится руководство страны, но внутренние «болезни» страны никуда не денутся. Рассказывали, что причиной кровавых Ферганских событий 1989 года послужил пустячный повод, когда турок-месхетинец захотел купить на рынке клубнику и возмутился дороговизной ягод, обвинив продавщицу-узбечку. Вначале за женщину вступился родственник. Потом все узбеки на базаре. Турки поддержали своего и дело дошло до поножовщины. Дальше события покатились словно снежный ком. Бывшие соседи припомнили друг другу все выдуманные обиды.

В сталинские времена турков-месхетинцев депортировали из Грузии. Что примечательно, Грузия месхетинских турков своими не считала. Оно и понятно: грузины православные, а турки мусульмане. Тем не менее, русские, узбеки, месхетинские турки довольно долгое время жили на одной территории мирно и без конфликтов. Так получилось, что во время тех событий я находился в Узбекистане и слышал много версий причин резни. Обвиняли Запад, советские спецслужбы, религиозных фанатиков и так далее.

Моё мнение — «обиды» накапливались по мелочам и не одно десятилетие, а с ослаблением власти Москвы сошли словно лавина. Ташкент 1987 года — цветущая столица с показным или реальным благополучием населения. Радушные жители, приветливые продавцы на рынках, горы дынь прямо на улице, которые можно было купить поздним вечером по цене десять-двадцать копеек за огромную такую «торпеду».

Этот же город в 1992 году разительно отличался. Вроде бы те же соседи, продавцы в магазинах (разом позабывшие русский язык), но отношение к тебе совершенно другое.

И так по всем без исключения регионам страны. Союз Советских республик уже начал трещать по швам. Развал СССР неизбежен и мне его не остановить даже в новой реальности, имея багаж знаний по событиям будущего.

Сашка порывалась вернуться с начала учебного года на работу. Мы с отцом деликатно стали выспрашивать, для чего ей это нужно? Денег хватает. Моя зарплата, у отца серьёзная пенсия, в доме полный достаток, автомобиль, две дачи. Хочется нести светлое и вечное? Так для этого Ромка имеется. Мало одного дитёнка, можно второго сообразить.

Тунеядство в СССР было наказуемо, но женщины, воспитывающие маленьких детей, под эту категорию не попадали. Другой вопрос, что таких семей, где женщина могла себе позволить сидеть дома, было не так много. Сашка подумала-подумала и согласилась со всеми доводами. Особенно когда отец заявил, что наймёт домработницу, раз уж у Саши не будет свободного времени для семьи. И чего она вообще рвалась на работу? Я бы с удовольствием дома побыл, а пришлось идти на службу. Отпуск мой был прерван на неделю из-за известных событий с угоном самолёта, но после я догулял те дни (под лёгкое ворчание генерала у нас на даче).

Илья вышел на работу раньше меня. После пожаловался, что зам в его отсутствие наворотил дел, а ему разгребать. Одно время друг предлагал мне занять эту должность, но я отбрыкался. Мне аналитику писать нужно, а не важные документы с места на место перекладывать.

В управлении тем временем случились некие преобразования. Поговорка о том, что новая метла по-новому метёт, в очередной раз подтвердила себя. Пришедший на замену Федорчука председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков устроил перетасовку кадров. У нас появились свободные вакансии. Чебриков, безусловно, был человеком Андропова и полностью поддерживал его политику. Штат комитета незначительно увеличился. По деятельности Виктора Михайловича в этот период я мало чего помнил, но неожиданно в памяти всплыло, что этот человек работал руководителем личной охраны Иосифа Кобзона.

— Хренасе? — не понял Илья. Мол, где там какой-то певец Кобзон и где грозный глава КГБ СССР?

— Так это он после отставки пойдёт в охрану, — пояснил я. — Да и Кобзон к тому времени был депутатом Государственной думы.

— Нужно присмотреться к Кобзону. Ты чего раньше не говорил, как он высоко взлетит?

— Что припомнил, то и сообщил, — фыркнул в ответ.

У личного состава новый председатель КГБ отторжения не вызывал. Очень уж своим поведением он напоминал Андропова. И за своих, комитетских, стоял горой. Штат расширил. Даже нам в отдел добавили должность референта.

— Будет у тебя теперь в подчинении дамочка, чтобы ты не тратил время на перепечатывание черновиков, — пояснял Илья. — Лямина Елена Анатольевна. Тридцать один год, замужем, детей нет. Муж из наших, в 5-м управлении служит. Само собой разумеется, что совсекретные документы только сам пишешь и печатаешь. Она к ним не будет допущена.

— У неё же наверняка допуск второй категории, а не первой, — сообразил я. — Она мне вообще без надобности.

— Парням перекинешь помощницу, — отмахнулся Илья.

— А то они без этого сильно были загружены, — поворчал я для проформы и отправился в отдел, где неожиданно столкнулся в дверях с Ленкой Скворцовой.

— О-па! — сложил я разом все фрагменты мозаики. — Елена, так ты у нас теперь Лямина?

— Э… — в свою очередь опешила Скворцова. — Увахин, Сашка? Ты чего здесь?

— Александр Дмитриевич Петров, твой непосредственный начальник, — представился я и добавил: — Майор госбезопасности.

Нужно отдать должное Скворцовой, вернее, Ляминой, смущалась она всего пару секунд. Быстро взяла себя в руки, что-то там в голове сочинила и повеселела. Я же повёл нового сотрудника представлять родному коллективу. По пути кратко сообщил круг её обязанностей.

— Мы с парнями скидываемся по понедельникам на печенье, чай и сахар. Раньше у нас был дежурный, а теперь ты будешь обеспечивать чаепития. Кроме того, выполнять все поручения младшего состава и следить за порядком в тех помещениях, куда имеешь допуск.