Остановились у чертова колеса. Оно вертелось, и яркие желтые огни на каркасе высоко взлетали на фоне черного ночного неба, как искры фейерверка.

Прохладный бриз налетал с океана, ероша волосы Клодии.

– Прекрасный вечер, – пробормотала она, улыбаясь Дэниелу.

Он поднял руку и сказал, провожая глазами чертово колесо:

– Смотри. У меня два билета. Очередь не очень длинная. Пошли.

– Окей, Я люблю чертово колесо! – объявила она.

– Знаю, – таинственно бросил он, беря ее за руку и ведя к очереди.

“Почему у него рука такая холодная?” – гадала Клодия.

– Что ты имеешь в виду? Откуда тебе знать? – шутливо допытывалась она.

– Я же призрак, не забывай. Мне все известно, – лукаво усмехнулся он.

Через несколько минут Дэниел вручил билеты молодому человеку на контроле. Спустилась пустая кабинка, колесо остановилось. Они перешагнули через невысокий бортик и взобрались на сиденье. Как только перед ними опустилась предохранительная планка, скамеечка подалась назад, дернулась и оторвалась от земли.

Клодия откинулась на пластмассовую спинку скамейки, слегка удивилась, обнаружив, что на спинке лежит рука Дэниела. Откинула назад голову, чувствуя на лице прохладный океанский бриз, глядя вверх на небо.

– Какой ясный вечер, – сказала она. – Мы все увидим. Океан, Луна-парк… Он улыбнулся и тихо добавил:

– Полную луну, – указывая свободной рукой на небо.

– Через пару минут станешь оборотнем? – поддразнила его Клодия. Он зарычал и сказал:

– Сначала реши, призрак я, или оборотень.

– Ты живешь в городе? – спросила она.

– Нет, – встряхнул он головой, отчего на лоб упала волна черных волос.

– Ну, а где ты живешь? Что здесь делаешь? – допытывалась она.

– Я повсюду живу. Летаю по ночному небу, – с усмешкой ответил он, придвинулся совсем близко, опустил руку со спинки сиденья на плечи Клодии, приблизил к ней лицо и с притворной угрозой шепнул: – Являюсь перед людьми.

А потом спросил, понизив голос до шепота:

– Ты когда-нибудь раньше бывала совсем одна, в темноте, наедине с привидением? Ты когда-нибудь видела призрак так близко, Клодия?

“Собирается он поцеловать меня? – гадала Клодия, – Мне хотелось бы этого? Да”.

Дэниел отодвинулся, глубже усаживаясь на сиденье, и она ощутила разочарование.

– Ух ты, взгляни-ка на океан! – воскликнул он. – Просто нереально.

Колесо поднималось все выше, и справа начинал открываться вид на океан. Полная луна лила на него бледный свет, окрашивая сверкающим серебром вздымавшиеся воды.

Внизу простирался многолюдный шумный Луна-парк. Оглядываясь налево, Клодия видела огни Саммерхэвена, крошечные, мигающие, словно город был каким-то игрушечным.

– Ты пробыл здесь дольше, чем я, – сказала она Дэниелу, с наслаждением чувствуя тяжесть его руки на своих плечах. – Покажи, где тут что.

– Ну… ладно, – неохотно согласился он и наклонился в ее сторону, глядя влево. – Вон там какое-то здание. А там красный свет. Вон там улица. А там желтый свет. – Его усмехавшееся лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.

– Ты потрясающий гид, – поддразнила она.

– Я же сказал, что я здесь не живу, – твердо взглянул он в глаза Клодии.

“Какой симпатичный, – думала Клодия. – Забавный… и милый”.

Она импульсивно подалась вперед и поцеловала его.

Сначала это вроде бы ошеломило Дэниела, а потом он поцеловал ее в ответ.

Она поймала себя на мысли, что он настоящий. Не призрак. Губы его были теплыми.

Кабинка вдруг закачалась и резко остановилась.

– Ой! – вскрикнула Клодия, отшатываясь и глядя вниз. Они были на самом верху.

– Почему мы остановились? – спросил Дэниел, посмотрел прямо вниз, перегнувшись через предохранительную планку и слегка раскачав кабинку.

– Еще кого-то сажают, – предположила Клодия, все еще чувствуя вкус его губ, улыбаясь ему.

– Мне здесь нравится, наверху. Смотри, какая луна огромная.

– Спорим, я ее достану, – сказал он, следя за ее взглядом. И встал, сильно раскачав кабинку.

Вот, сейчас схвачу, – крикнул он, протянув вверх обе руки.

– Дэниел!… Сядь! – воскликнула Клодия.

Наклонившись над предохранительной планкой, он делал вид, что хватает луну.

Потянулся сильнее, и тут сиденье сильно дернулось, резко качнулось вперед.

Клодия с ужасом видела, как Дэниел, по-прежнему вытянув руки, перевалился через предохранительную планку и полетел головой вниз навстречу смерти.

Не успев закричать, не успев даже охнуть, Клодия сообразила, что видела не падение Дэниела.

Она видела падение Элисон.

Элисон. Клодия неотступно думала о бедняжке Элисон с момента приезда в Саммерхэвен.

А теперь перед ней разом ожил трагический случай, унесший жизнь Элисон Дрекселл.

Порой перед глазами человека пролетает вся жизнь, и когда Дэниел раскачал кабинку чертова колеса, перед охваченной ошеломляющим ужасом Клодией предстала трагедия прошлого лета.

Она вновь вернулась в июль прошлого года, вновь была в лагере “Полная луна”.

* * *

Клодия растянулась на койке, разморенная влажной дневной жарой. Лениво отмахнулась от мухи. Она успела убедиться, что насекомые полюбили царившую в двенадцатом коттедже причудливую смесь запахов духов, дезодоранта и розовой воды, которой пользовалась Марла.

Было это сразу после ленча, в “свободное время”, когда каждому следовало сидеть в своем коттедже и писать домой письма. К счастью, Кэролайн, вожатая Клодии, крутила любовь с инструктором по плаванию, так что рядом никогда не вертелась, поэтому никому из них не приходилось писать никаких писем.

В тот день Клодия, Марла, Джой и Софи играли в праздную игру под названием “правда или расплата”. Подошла очередь Джой.

– Правду, – потребовала она, хитро глянув на Клодию. – Скажи, сколько у тебя сегодня вскочило прыщей?

Клодия вспыхнула, сообразив, что Джой, наверно, видела нынче утром, как она в умывальной разглядывала свое лицо.

– Может, лучше расплатишься? – ехидно предложила Джой, покрывая ногти на ногах светло-розовым лаком.

– Три, – призналась Клодия, потупив глаза, глядя в дощатый пол. – Большое дело. Действительно, у меня не такая безупречная кожа, как у тебя.

Все расхохотались.

Закрывавшая дверной проем сетка внезапно отлетела, и ворвалась Элисон, сестра Марлы, на год младше нее. Как и Марла, она была стройной высокой блондинкой, но, по мнению Клодии, совсем не такой утонченной. Элисон не отличалась ни изысканной грацией своей сестры, ни природными спортивными способностями, и ее никак нельзя было назвать симпатичной.