Так или иначе, но Григорий Абрамович Перетц был членом «Союза Благоденствия» и планировал организовать при участии Глинки, Семенова и Кутузова еще одно общество, независимое от «Союза Благоденствия». По словам Григория Абрамовича Перетца, одной из целей нового кружка было введение конституции в Российской империи, а средством достижения этой цели— «распространение всеобщего неудовольствия, делая гласными несправедливость и ошибки правительства». От слов он перешел к делу, зачислив в члены своего общества офицеров Искрицкого, Сенявина, Данченко и служившего в морском министерстве Устиновича. Во время диспутов они не только критиковали деятельность Александра Первого, но и обсуждали решение еврейского вопроса. Перетц предлагал поселить рассеянных по всей Российской империи и Европе евреев в одном месте — в Крыму или на Востоке, создав для них отдельное государство[36].

После подавления восстания Григорий Абрамович Перетц был выслан в Пермь, став одним из первых евреев, поселившихся в этом городе[37]. Правда, потом он вернулся в Одессу, где в единоверческой Петропавловской церкви 6 июля 1846 года, по прошествии 16 лет со смерти своей первой жены, обвенчался с Елизаветой Антоновой и позже крестил своего сына[38].

НАРОДОВОЛЬЦЫ ГОВОРИЛИ НА ИДИШЕ

В 1848 году в документах Министерства внутренних дел вновь появляется еврейское имя. Теперь в роли «возмутителя спокойствия» выступает черниговский купец первой гильдии и финансовый консультант Литман Фейгин. Автор анонимного доноса обвиняет его в антиправительственной деятельности. В эпоху правления Николая Первого он был популярен в еврейских кругах своими выступлениями в защиту единоверцев.

А вот первое дело, где оказался замешан иудей, произошло в эпоху Александра Второго. С марта по август 1855 года в Киевском, Звенигородском, Чигиринском, Уманьском и Черкасском уездах Киевской губернии бунтовали крестьяне. Для их усмирения пришлось использовать воинские части. В результате 36 бунтовщиков погибло, 97 было ранено. В ходе расследования выяснилось, что в Тарашанском уезде бывшие студенты Киевского университета — поляк Скавронский и еврей Иосиф Розенталь распространяли среди крестьян прокламации. После поражения восставших Иосиф Розенталь бежал в Галицию, однако австрийским правительством был выдан в Россию и сослан в 1856 году в Сибирь. По приезде в Сибирь Иосиф Розенталь сошелся с проживавшими там петрашевцами.

В беспорядках, организованных студентами в феврале 1860 года в Киевском университете, активное участие приняло два еврея: Кац и Шмулевич. Сначала их арестовали, а потом освободили. В том же году в Москве был арестован студент Юкельзон, который имел неосторожность в частной переписке сообщить, что в Москве литографируются сочинения Герцена.

В Санкт-Петербурге во время студенческих беспорядков 1861 года были арестованы университетские старосты, носившие тогда название «редакторов» (официально они являлись представителями курсов и факультетов в комиссии, редактировавшей «Сборник, издаваемый студентами С.-Петербургского университета»), В число пяти самых виновных старост попал студент Александр Френкель (сын купца Самуила Френкеля). В качестве меры наказания как «изобличенного дознанием в действиях, обнаруживающих намерение не исполнять предписаний начальства», было приказано «выслать в уездный город отдаленной губернии». Также в списках виновных фигурировала еще пара евреев (Эмануил Шац и студент Иосиф Херкман), но с ними царское правительство поступило мягче — их исключили из университета.

В истории революционного движения семья евреев Утиных занимает особое место. В активной политической деятельности участвовал ее глава Исаак со своими сыновьями — Евгением, Николаем и Борисом. Отец успешно занимался виноторговлей и был далек от политики. Это не помешало ему всю жизнь поддерживать сыновей. Сначала он оплатил их дорогостоящее заграничное образование, затем взял на поруки Николая, а когда тот сбежал за границу, приказал не возвращаться. При этом самого Исаака Утина могли арестовать и разорить. От нищей старости его спасла милость губернатора. Старик не только остался на свободе, но и продолжил свой бизнес.

Старший сын Борис (1832–1872) сыграл в 1861 году видную роль в качестве одного из наиболее энергичных защитников университетских вольностей «от напора реакции». Воспитанник Дерптского университета, он ездил продолжать свое образование за границу. Вернувшись оттуда, он, опираясь на свои научные труды и на поддержку правоведа и историка Константина Дмитриевича Кавелина, выставил свою кандидатуру в профессора петербургского университета.

Все кафедры были заняты; тогда профессор Петербургского университета Константин Дмитриевич Кавелин предложил учредить новую кафедру всеобщей истории положительных законов. Несмотря на оппозицию факультета, министерство учредило эту кафедру и назначило Бориса Исааковича Утина экстраординарным профессором. Молодой и энергичный преподаватель, он был одним из любимцев молодежи, выступая ее защитником, сторонником корпоративного устройства студенчества.

Это не мешало ему быть строгим в научных требованиях. К эпохе его университетской преподавательской деятельности относится ряд его ученых работ по юриспруденции, в которых научность сочеталась с злободневностью тем. Он писал «о мировой юстиции и самоуправлении в Англии» (журнал «Современник», 1860 год), о суде присяжных в Англии, о судебной реформе; в связи с популяризацией конституционных начал стояла его работа «О государственном быте Англии» (1862 год).

В марте 1861 года, когда было признано необходимым выработать правила для устройства общеуниверситетского студенческого представительства, он был членом комиссии под председательством Константина Дмитриевича Кавелина, в которой участвовали и представители от студенчества. Осенью 1861 года он, рискуя своей популярностью,

удерживал молодежь от резких выступлений, но когда над студенчеством была учинена расправа, он вместе с профессорами Константином Дмитриевичем Кавелиным, Александром Николаевичем Пыпиным, Михаилом Матвеевичем Стаюлевичем и Владимиром Даниловичем Спасовичем покинул университет, который так любил.

В 1862 году он был профессором Вольного Университета и пытался спасти его от закрытия. Последние годы его жизни были посвящены службе в магистратуре. Умер Борис Исаакович Утин в возрасте сорока лет.

Другим видным представителем семьи Утиных, сыгравшим выдающуюся роль не только в студенческом движении 1861 года, но и в революционном движении шестидесятых годов XIX века, был Николай Исаакович Утин. Подобно своим братьям, вторую половину своей жизни он посвятил работе, далекой от революционной борьбы. Более того, он резко порвал со своим прошлым, посвятив все свое время бизнесу, в то время как его братья продолжали оставаться представителями либерализма.