- Можешь кричать, Саша, если волнуешься, что я сделаю тебе больно.

Странно, но она не кричит. Принципиально усаживается на заднее сиденье и сложив руки на груди отворачивает голову к окну. Я занимаю водительское сиденье и трогаю с места в хорошую частную клинику, куда моя помощница уже записала Сашку.

- Моя женская консультация находится на другом конце города, - сообщает Котова увидев незнакомую местность за окном.

- Знаю. Я уже отменил запись в твоей ЖК. Там ужасное обслуживание и хамы-врачи.

- То есть как это отменил, Зимин? Да что с тобой происходит в конце концов? Приезжаешь ко мне на работу и начинаешь вести себя так, словно по праву можешь распоряжаться мной и моим телом! А если я хочу только к себе, в обычную ЖК, где полно людей, хаос, крики и ругань!

Я скептически приподнимаю бровь и смотрю на нее в зеркало заднего вида. Смешная.

- Ты правда туда хочешь?

Дальше мы едем практически молча. Практически, потому что, если Саше и хочется делать вид, что она не собирается со мной разговаривать, её выражение лица говорит вместо нее куда красноречивее – Котову так и порывает высказаться.

- Даже если… даже если я беременна это ничего не значит, ясно? – произносит, когда я торможу на парковке у клиники.

- Это мы тоже обязательно проверим. Как давно у тебя был секс с мужем, Саша?

Поворачиваюсь к ней лицом и несдержанно усмехаюсь – щеки становятся пунцового оттенка, она тут же отводит взгляд в сторону. Неужели в двадцать первом веке кого-нибудь можно смутить словом «секс»?

- Тебя это не касается, Руслан!

- Знаю, что ты вчера подала на развод. Были причины?

Она тяжело и часто дышит, несдержанно мнет подол юбки и не глядя в мою сторону отвечает:

Руслан.

Все две недели после инцидента с презервативом я никак не могу отделаться от мысли, что возможно Саша Котова теоретически может быть беременна от меня. Теоретически, потому что несмотря на то, что все две недели после сногсшибательного секса на её обеденном столе за ней следил Олежек, я давно не мальчик, который привык верить на слово людям, поэтому дополнительные меры в случае положительного ответа все же предприму.

Подруга Верочка стала завербованным агентом в этом деле. Мы успели встретится в одном из моих ресторанов, где Сашкиной подруге теперь выделен абсолютно безлимитный счет в любое время дня и ночи. Вера оказалась положительным персонажем – с радостью откликнулась на мою просьбу встретится и поговорить. Сначала мои вопросы её смутили, но после клубничного эклера она поплыла – рассказала всё, что знала про бывшего мужа, про отношения Сашки в коллективе. А когда к десерту прибавился фирменный чизкейк Вера стала моей навеки.

- Расскажу всё, что знаю, Руслан. В моих интересах сделать так, чтобы Сашка была счастлива, - не знаю, что она имела ввиду, когда говорила эту фразу, но слушать её было интересно.

То есть теоретически я был единственным, кто мог её зачать ей ребенка. И все это время мой зоркий глаз в виде Олега неустанно следил за Котовой буквально везде. Он был в её телефоне, в её квартире и почти в её голове. Поэтому, когда Сашка записалась в женскую консультацию это был своеобразный сигнал для меня о том, что пора идти в наступление.

Котова выходит на улицу с дурацкой улыбкой на губах. На щеках легкий румянец, глаза лихорадочно блестят, и я думаю о том не заболела ли она случайно? Строгая бежевая юбка до колена, белая блуза с короткими рукавами, очки в чёрной оправе на переносице – типичная училка. Кровь моментально приливает вниз, делая член до невозможности твердым, а извращенные мысли начинают хаотично вращаться вокруг одной только цели – повторить все, как и в прошлый раз – в тесном помещении, дикой спешке и с превеликим желанием. А Сашка в это время будет выкрикивать на английском «Oh yes, come again!» (перевод англ. «О да, давай ещё!») и судорожно царапать мне спину.

Правда потом все складывается не так как я себе планировал – Сашка неожиданно начинает сопротивляться и наотрез отказывается садится в машину.

- Саш, не вынуждай меня применять силу. Ты сядешь в автомобиль и поедешь со мной в частную клинику где у тебя возьмут анализ крови.

- Зачем? – грозно рычит в мою сторону и пятится назад.

- Чтобы определить беременна ли ты. Если нет – я не стану тебя держать.

Она отрицательно мотает головой и кажется вот-вот расплачется. Чёрт, к этому я не был готов. Наверное, я никогда не умел общаться с подобными женщинами – хрупкими, ранимыми, настоящими. Обычно в моём арсенале были малышки попроще, которых не надо было долго уламывать – они сами прыгали ко мне в машину и готовы были мчать хоть на край света, выполняя любые мои желания.

- Я никуда с тобой не поеду, Зимин! Совсем из ума выжил…

- У тебя запись в женской консультации на четыре часа, верно?

Сашка краснеет, потом опять бледнеет и нервно теребит края бежевой юбочки. Пробует пройти мимо меня, но я спокойно беру её за локоть и плавно подвожу к машине, словно маленькую неразумную девочку.

- Можешь кричать, Саша, если волнуешься, что я сделаю тебе больно.

Странно, но она не кричит. Принципиально усаживается на заднее сиденье и сложив руки на груди отворачивает голову к окну. Я занимаю водительское сиденье и трогаю с места в хорошую частную клинику, куда моя помощница уже записала Сашку.

- Моя женская консультация находится на другом конце города, - сообщает Котова увидев незнакомую местность за окном.

- Знаю. Я уже отменил запись в твоей ЖК. Там ужасное обслуживание и хамы-врачи.

- То есть как это отменил, Зимин? Да что с тобой происходит в конце концов? Приезжаешь ко мне на работу и начинаешь вести себя так, словно по праву можешь распоряжаться мной и моим телом! А если я хочу только к себе, в обычную ЖК, где полно людей, хаос, крики и ругань!

Я скептически приподнимаю бровь и смотрю на нее в зеркало заднего вида. Смешная.

- Ты правда туда хочешь?

Дальше мы едем практически молча. Практически, потому что, если Саше и хочется делать вид, что она не собирается со мной разговаривать, её выражение лица говорит вместо нее куда красноречивее – Котову так и порывает высказаться.

- Даже если… даже если я беременна это ничего не значит, ясно? – произносит, когда я торможу на парковке у клиники.

- Это мы тоже обязательно проверим. Как давно у тебя был секс с мужем, Саша?

Поворачиваюсь к ней лицом и несдержанно усмехаюсь – щеки становятся пунцового оттенка, она тут же отводит взгляд в сторону. Неужели в двадцать первом веке кого-нибудь можно смутить словом «секс»?

- Тебя это не касается, Руслан!

- Знаю, что ты вчера подала на развод. Были причины?

Она тяжело и часто дышит, несдержанно мнет подол юбки и не глядя в мою сторону отвечает: