– Ну я верю, что он мог найти старую побрякушку в каком-то захолустье. Это вполне вероятно. Этот медальон, как ты говоришь, мог там остаться после войны или революции какой, – он заложил руки за спину и с видом умного следователя продолжил. – Но то, что он светится сам по себе в воде, странно, да и про его метаморфозы – брехня полная. Хотя свечение возможно, если намазать его белым фосфором, помнишь, нам папа такой фокус показывал? Только этот фосфор ядовит. Такую вещь, лучше не трогать просто так. – начал поучать брат.

– Знаю я такие фокусы, но эта вещь не обмазана им, и вообще при дневном свете тоже видно свечение! – начала уверять брата в его неправоте Олива.

– Тебе откуда знать, при каком свете он какой? Только по словам судить мало. – уверял об обратном Дэн.

– Я ему верю, потому что знаю, что он не врет! – противилась Олива. «А вот я вру»: думала она про себя и не краснела.

– А я не верю! Только идея про фосфор звучит логично. Про левитации, э-э, возможно, если только он намагничен, а рядом есть сильное магнитное поле или электрическое. И только если этот медальон очень малых размеров, – запел снова про науку брат, – а с изменением температуры – чистый троллинг тебя. Извини, но это невозможно без дополнительных внешних воздействий.

Олива, будучи человеком далеким от науки, всю жизнь занимающимся искусством, верила во все происходящее со своей детской наивностью, а брат пытался в одно мгновение разрушить все наукой, к которой прививали им любовь родители с раннего детства. Да, Олива знала много экспериментов, которые частенько показывали мама с папой, но ее знания не сильно выходили за рамки понимания этих эффектных фокусов в домашних условиях. Она знала лишь основные принципы реакций, но углубляться далеко особо не желала, ее увлечения были далеки от этого. Сказки и романы, истории про принцесс и всякие чудеса – вот, что ей всегда нравилось. Потому она и оказалась в театре, там тоже можно было каждый день творить свою магию. Вот и сейчас брат доказывал ей полную не научность происходящего, а девушка еще больше верила в чудесную силу необычной вещи.

– Олива… – брат потряс сестру за плечи. – Ты чего зависла? Загрузка?

– Обдумываю не научность происходящего, – выдала она и тут же исправилась. – Мне просто хочется верить в чудеса, вот и все, – девушка вздохнула.

Дэн на ее слова снисходительно улыбнулся и чуть приобнял сестру за плечи.

– Вот и хорошо. Надо мне самому как-нибудь поговорить с этим любителем грибов и алкоголя, а то несет пургу, и тебе втирает. Дурак!

– Каких грибов? Он не ест их и вообще не пьет! – бросилась защищать друга Олива, отстраняясь от брата.

– Ой, я тебя умоляю. Все актеры пьют, да и не может человек нести такой бред без вспомогательных веществ! – покачал головой брат.

– Но я не пью, а поступала на актерское, – сложила руки на груди Олива.

– Ты – это отдельная тема. Такую еще поискать надо, – засмеялся брат и обнял сестру снова.

– Знаю, я бесценна! – они оба засмеялись.

Весь день Крыловы провели, отдыхая и гуляя по лесу. Мальчики успели искупаться, мама с Оливой насобирать вкусных трав к вечернему чаю и ягод.

Хоть старшие дети и были уже довольно взрослыми, им нравилось ощущать себя беззаботными детьми, которые приехали отдыхать вместе с родителями. Им нравилось чувствовать себя как в детстве, когда все было намного проще, когда они всегда проводили время вместе. Вот и сейчас Дэн и Олива не чувствовали себя важными и серьезными персонами, они просто устраивали обстрел ягодами, бегали друг за другом вместе с Люком и кидались мокрым песком с берега, ну и конечно дрались на палках.

Рядом с родителями всегда чувствуешь себя ребенком и возвращаешься в прошлое, а это бывает так приятно. Вот и брат с сестрой в тот день оторвались, такого ребячества стоило еще поискать. Только Люк изредка думал, что его родственники ведут себя хуже него, но мальчик лишь пожимал плечами и говорил себе «это все возраст».

Вечерело. На озеро наплывала легкая дымка. Небо оставалось при этом чистым и практически безоблачным. Плыли едва заметные перистые облака над озером, они отражались в зеркальной глади вместе с длинным белым следом, оставленным самолетом. Границы суши и воды слились в одну сплошную. Нельзя было отличить истинную сторону от отражения, настолько все было реальным, что создавалось впечатление существования мира по ту сторону водного зеркала. Сиренева неба вместе с чуть синеватыми облаками давали отличное сочетание цветов. Палитра также насыщалась и темными оттенками стоящих вдали сосен и близко расположенных молодых зеленых кувшинок, качавшихся на плаву. Мелкая рябь от ветерка прошлась по зеркалу озера, водные растения покачнулись и вновь замерли в безмолвии. Тишина стояла нерушимая.

Сквозь скрюченные пальцы растущей на берегу ивы эта картина смотрелась еще более сказочной и нереальной. Мистика пропитывала воздух. Листья едва шевелились. Камыши шептались, а птицы затаились и вовсе смолкли.

Олива сидела у костра и вглядывалась в огонь, ей всегда нравилось это занятие. Огонь всегда так…манил. Она жадно внимала языкам пламени, внимательно следила за любыми движениями и особенно обращала внимание на снопы искр, создаваемых костром и выбрасываемых в небо. Если бы было еще темнее, девушка увидела бы звезды, но пока что искры, взрывавшиеся в костре и медленно растворявшиеся в воздухе, удовлетворяли ее внимание.

Очередной сноп искр устремился к небу, Олива подняла глаза, прослеживая их траекторию полета. Искорки отразились в ее зеленых глазах яркими оранжевыми точками, заполнившими зрачок. А когда девушка снова опустила взгляд в костер, то ее глаза заполонили язычки пламени. Это отражение в глазах было таким живым, оно выплясывало, и выплясывало свои дикие танцы, а Олива все наблюдала, и наблюдала. Ее созерцание прекрасного прервал голос брата.

– Смотрите, там тоже огонек! – показывая рукой на другую сторону озера, сказал Люк. Все проследили за его указательным пальцем, заметив красную точку на противоположном берегу.

– И правда, – подтвердил папа, – кто-то приехал тоже отдыхать на это озеро. Хотя оно не сильно популярно у местных жителей.

– Даю сто против одного, что это преступник-одиночка, сбежавший из тюрьмы и теперь рыщущий по лесам свою жертву… – произнес холодным безжизненно устрашающим тоном Дэн.

– Да ну, – отозвалась Олива. – Обычный рыбак, да, пап?

– Конечно, хотя кто его знает, – отозвался тот, вороша угли.

– Так. Кто хочет проверить, кто здесь прав? – спросил брат насмешливым тоном, подскакивая на месте. – Быстро сбегаем