– Это ты, что ли, в лесу кукарекал? – спросил старик. Он от страху да с устатку даже обрадоваться не успел, только удивился. А петушок ему и отвечает:

– Ну, я. А кто же…

– А солнце где?

– Так я ж не тебя будил, я ж оборотней пугал…

Наутро старик не поленился, сходил до заставы стрелецкой и всё про оборотней рассказал. А стрельцы на другую ночь засаду устроили и всю нечисть осиновыми колами да пиками серебряными перебили. Сам царь для петушка воз отборного зерна прислал, старика со старухой серебром одарил, чтобы, значит, тяжесть медную на рынок не таскали. А петушок больше по ночам не кукарекал, только под утро, когда и вправду рассвет занимался…

Сидел как-то Генка Глухов у открытого окна и пускал мыльные пузыри. Ни у кого в округе пузыри не получались ловчее, чем у него. Как-то выдул он пузырь размером со школьный глобус, так всякие учёные из города понаехали, и зеваки с биноклями сбежались – думали, неопознанный летающий объект с зелёными человечками прилетел… Хотел Генка еще такой пузырь надуть, чтобы самому внутри поместиться, только войти внутрь ему никак не удавалось – лопался пузырь. А изнутри надувать было никак невозможно – пузырь не надувался, а наоборот, почему-то сдувался…

Вот и сейчас получился у Генки пузыришко мелкий, не больше футбольного мяча – а он как лопнет да как грохнет – аж уши заложило. Упал Генка на пол, голову руками прикрыл и вдруг чует – толкает его кто-то. Поднял он голову, а рядом с ним самый настоящий король стоит, правда, поизносившийся – мантия порвана, корона помята, весь в мыльной пене и ростом не больше табуретки.

– Я король, – сказал король.

– Вижу, – ответил Генка. – А где же ваше королевство?

– Где, где. Полцарства за коня отдал, когда драпать пришлось, а вторую половину по дороге потерял. А самого меня замылили.

И рассказал король Генке свою историю: давным-давно правил он какой-то то ли Кафтанией, то ли Сырландией, но однажды не вовремя ввёл налог на мыло. Купил кусок мыла за грош – два гроша в казну плати за право тем куском пользоваться. Народ возмутился, собрался на центральной площади да как закричит: «Короля на мыло!» А если множество людей одного и того же захочет, так оно и случается – безо всякого колдовства король превратился в большущий кусок мыла. Конечно, от того куска через столько лет, а может, и веков, остался только обмылочек, который и попал каким-то чудом к Генке – вот почему король такой маленький получился.

– Теперь надо мне королевство какое-нибудь найти, – сказал король, стряхивая с себя пену, – мы, короли, без королевства никак не можем…

– Ну где ж теперь свободное королевство-то отыщешь? – засомневался Генка, хоть и жалко ему было короля. – Всё уж давно занято. А у нас тут вообще демократия на тыщи вёрст во все стороны.

Заплакал король мыльными слезами и еще меньше стал – последнее мыло из него выходило…

– Не плачьте, Ваше Величество, – сказал Генка, – сейчас что-нибудь придумаем. Будет королевство… А назовём его Шампунией.

Разбил Генка копилку свою, кошку фарфоровую, добежал до магазина и на все деньги мыла закупил – целый ящик. И начали они с королём из мыла человечков лепить и мыльные замки строить, всю комнату фигурками уставили – придворные, рыцари с драконами, крестьяне с лошадьми и прочий народец.

– А теперь надо сильно захотеть, чтобы мыльное королевство в настоящее превратить, – сказал Генка королю.

– Может, не надо пока, – смутился король, – зачем народ беспокоить… Мне они и так нравятся – никто не шевелится, не моргает, на мыло меня не хочет.

Так и осталось королевство Шампуния стоять без движения до поры до времени. Маме Генка сказал про короля, что он – заграничная кукла с моторчиком, которую он у девчонок выменял на сотню вкладышей от жвачек. Так и прожили они недели три в мире и согласии. Король всё на своё королевство любовался, фигурки переставлял, только чем дальше, тем грустнее становился…

И вот однажды ночью услышал Генка сквозь сон странный звук – то ли бульканье, то ли плюханье. Проснулся он, огляделся и увидел в распахнутом окне лунную дорожку. А по той дорожке шел куда-то вдаль мыльный король, а за ним – придворные, рыцари с драконами, крестьяне с лошадьми и прочий народец…

«Музей Диковин и Чудес» стоял на самой окраине Лукоморска, за рекой Каялой, поэтому ходили туда только приезжие, а местные и так могли чуть ли не каждый день на улице лешего, например, повстречать или, купаясь, с русалкой столкнуться. Но от школьной программы никуда не денешься, и пришлось Матильде Тихоновне, учительнице химии вести 6 «Б» в этот самый музей на экскурсию, хотя сама она ни в какие сказки и прочие чудеса не верила.

– Прежде чем мы войдём в музей, я должна вам сказать: всего того, что вы сейчас увидите, на самом деле не бывает, – сообщила Матильда Тихоновна своим ученикам перед высокими дубовыми воротами, возле которых стоял самый обыкновенный домовой в ливрее. – В древние времена колдуны, знахари и сказочники держали народ в темноте и невежестве. Но сегодня я вам докажу, что все сказки – ложь.

Посреди первого зала в витрине под стеклом лежала потёртая шапка-ушанка…

– Эту шапку-невидимку передал в музей сантехник Потапов, – начала экскурсию Матильда Тихоновна. – Конечно, мы все прекрасно знаем, что эффекта невидимости можно достичь только самовнушением…

– А это что за дверь? – спросил Генка Глухов, показывая на замшелую дверь, окованную позеленевшими медными полосками, расположенную слева от скелета Змея Горыныча.

– Там – собрание предметов, нечудесность которых очевидна, но пока ещё не доказана, – со вздохом ответила учительница и торопливо повела детей в соседний зал, даже не рассказав ничего о мечах-кладенцах, которыми была увешана одна из стен.

Генка дальше не пошёл. Он сначала отстал от экскурсии, а потом повернул назад – уж очень загадочная дверь ему понравилась, и так захотелось хоть краем глаза посмотреть, что за ней… Но на двери висел железный замок в два пуда весом, а скелет Горыныча начал шипеть и щёлкать зубами, как только Генка приблизился. Но Генка на Змея даже не посмотрел – знал, что тот его укусить ни за что не посмеет.

Заглянул Генка в замочную скважину и увидел, что оттуда на него тоже глаз какой-то смотрит, а потом голосок послышался:

– Хочешь пройти – проползай под дверью…

– Да тут и щёлочки-то нету, – отозвался Генка.

– А ты ползи…

Генка к полу прижался, пополз вперёд и сам не заметил, как оказался на верхней ступеньке скрипучей деревянной лестницы, ведущей вниз, а рядом с ним светящееся облачко в воздухе висело с печальными голубыми глазами.

– Ты кто? – спросил Генка, стараясь не показать, что стало ему слегка страшновато и обратно захотелось.

– А я не помню, – ответило облачко. – Меня тут уже во что только не превращали…