Ответить на это было нечего. Магницкий согласился с Ани и позволил выделить себе некоторое время для раздумий. Делать это в компании прежде не приходилось и сосредоточиться вот так сразу не вышло. Чего нельзя было сказать про хозяйку квартиры. Анита с лёгкостью ушла в себя и сейчас смотрела в стену напротив нечитаемым взглядом. Не нравилось ему такое её поведение. Наводило это на нехорошие мысли. Что сделало её такой? О том, что Анита сама расскажет, даже вопроса не стоит. В таком случае, стоило бы подтянуть старые связи… Непросто всё. Ох, как непросто.

За время их тихой засады в дверь звонили дважды. Едва ни картонные стены позволяли услышать и приглушённые отзвуки голосов. То возмущённых – от жильцов и кого-то из администрации, то внушительных, уверенных и чуточку ленивых – от сотрудников полиции. Тех сложно чем-то удивить. Примечательно, что Анита ни на то ни на другое реагировать не собиралась. Погружённая в собственные раздумья, отвлекаться на такие мелочи, как труп на лестничной клетке или её возможная к тому причастность, она и не думала.

Словно впав в анабиоз, с абсолютно отрешённым лицом Ани просидела больше часа. Видимо, какая-то мысль созрела в её голове и явно развеселила. Блуждающая улыбка зависла на губах. Смотреть на неё было приятно. Теперь она стала одной из тех, кто вдохновляет на подвиги. Интересно даже: сама Ани об этом догадывалась?..

Опомнившись, столкнувшись с Магницким взглядом, будто смутившись этой своей эмоции, Анита улыбку потушила.

– И что дальше? – уточнил он лениво. Тоже не хотел акцентировать внимание на подобной детали. По крайней мере, не сейчас.

– Ничего. Ещё час и они отправятся на очередной вызов. Станет тихо и можно будет спокойно уснуть.

– Спокойно уснуть? Ты серьёзно?

– А ты что предлагаешь? – сдавленно рассмеялась Ани и неодобрительно покачала головой. – Этот парень хотел меня придушить. Я не питаю к нему тёплых чувств и ставить свечку за упокой не побегу.

– Ты об этом с таким усердием раздумывала целый час? О том, что не мешало бы поспать?

– А кто ты такой, чтобы я рассказывала тебе о своих мыслях? – здраво рассудила Анита и Магницкому пришлось заткнуться.

– Значит, будем спать. – он вынужденно вздохнул и развёл руками.

Да и заявил подобное таким тоном, чтобы у Ани и мысли не возникло выставить его. Впрочем, этим желанием она и не горела. А иначе не остановил бы её ни тон, ни здравый смысл. Девчонка уже выделила ему определённую роль, не иначе. Магницкий хмыкнул, запоздало осознавая, что эту роль она отвела ему задолго до сегодняшней встречи. А он вписался. То ли по глупости, то ли по каким другим, не зависящим от него самого причинам.

Анита осушила ещё пару стаканов воды, при этом даже не поморщившись ни от привкуса, ни от запаха. Не этим конкретно, чем-то другим, неуловимым… она даже вызвала восхищение. Не было у него прежде таких женщин. Хотя таких он и не искал. Жена была особенной. Её потерю Магницкий переживал тяжело. Возможно, именно потому много раз после выбирал лёгких, поверхностных. Тех, что не цепляют. Ни сердце, ни душу. С Анитой явно вышел промах. Этой-то было что ему доказать, предъявить, продемонстрировать. Даже появилось желание влезть в её голову. Чтобы о нём думала. Чтобы его глазами искала. И чтобы мысли свои выкладывала на раз. Но пока до такой степени близости и понимания было далеко.

Вести диалог Ани не горела. Но и присутствие постороннего в собственной кухне девушку не напрягало. Она будто свыклась с этой мыслью: есть и есть. Как тот же стакан. Быть «стаканом» Магницкий не любил, потому принял решение чисто по-мужски вывести её на эмоции. С мясом выдрать из уютной раковины, которую заняла. Из раковины безразличия, внутреннего умиротворения и абсолютной холодности к происходящему вокруг. И, чёрт возьми, она всё же была леди! Пусть и забыла об этом сейчас по каким-то своим причинам. Но он знал, что есть… есть где-то в глубине подсознания грань, которая раскроет её. Осталось только эту грань нащупать и рассечь надвое, выпуская наружу всё, что скрыла от чужих глаз. Вот он и выкинул фортель. Вольготно развалился на стуле и вытянул перед собой ноги в ботинках. Вот только не вышло: он ни удобства не почувствовал, ни цели не достиг. Коротко усмехнулся подобному промаху. Что-то в уме прикинул и уже в следующее мгновение устроил ноги всё в тех же ботинках на столе. Анита окинула наглеца изумлённым взглядом.

– Совсем озверел? Это тебе не притон! – заметила строго, но не более. Магницкий лениво потянулся.

– Прости, детка, но я не привык отказывать себе в удобстве, а твоя клетушка не предполагает его в принципе. Вот для этого, кстати, люди и заводят второй табурет: чтобы было где ноги устроить.

– Проваливай! – рыкнула она и кивком указала на дверь. Магницкий самым наглым образом улыбнулся. Широко и довольно.

– Успокойся. И не забывай: я тебе ещё пригожусь.

– Я бы не отказалась от варианта, где ты, точно как в упомянутой только что сказке, в нужный момент появишься из ниоткуда и исчезнешь в никуда, как только надобность в тебе отпадёт.

Магницкий над этим предложением поразмыслил, а после категорично качнул головой.

– И не подумаю! Глотать пыль из-под чьих-то сапог не в моём стиле. Мы пойдём вместе.

– Тогда учти: туда, куда мы отправимся, не будет комфорта.

– Здесь его тоже нет, но я ведь молчу. Создавать вокруг уют можно и самому. Видишь, как замечательно я справился?

Очередное напоминание о подобном «комфорте» оказалось лишним. Анита посмотрела на Магницкого волком.

– Я сказала: убрал свои ноги!

– Милая, пока убедить меня тебе не удалось. Как думаешь, почему?

Ответить Анита не успела. В дверь снова позвонили. Она не дрогнула и не захотела перебрасываться с Магницким недоумёнными взглядами. Она точно знала, кто посетил в столь поздний час. Потому и отправилась открывать не раздумывая. Магницкий заинтересованно подался вперёд и удовлетворённо улыбнулся, услышав тихие голоса.

– Что-то здесь шумно сегодня. – интимным шёпотом проговорил её парень. – Мне пришлось маяться в неведении, всё ли с тобой в порядке. – добавил он, явно напирая и намереваясь войти. Анита впускать очередного гостя не торопилась.

Знать наверняка Магницкий не мог: не хватало обзора, но отчего-то был уверен в том, что Ани увернулась от навязчивого поцелуя. То, как чужие губы опустились на шею, было предоставлено в лучшем ракурсе. А ещё оказалось на виду то, как Ани за шиворот оттащила парня от себя. Он был пьян, а, может, накачан. И оттого соображал плохо. Это были скользкие движения, расхлябанность во всём теле. Его руки небрежно скользили по тонким плечам, по талии, по бёдрам. Ненавязчиво, практически безразлично. Её нежелание общаться тот будто бы и не заметил. Пьяно рассмеялся и перехватил за поясницу, теперь наваливаясь сильнее. Он возил влажными губами по её щеке, по шее. Изловчившись, спустился к груди.

– Я соскучился. – поведал парень страшную тайну, как только Ани зло толкнула его кулаком в плечо. Он капризно скрестил на груди руки и устало приткнулся спиной к стене.