– Уважения к людям в тебе ни на грош, красавица.

– Уважение надо заслужить, а не выкупить. Они выбрали такой путь, я иной. Мы никогда не поймём друг друга, но продолжим вежливо улыбаться при встрече. Вот и сейчас я улыбнусь им, а женщины в ответ смиренно опустят глаза.

– Не смиренно, Ани. Они просто уступают тебе в силе воли и твёрдости характера. Такие люди всегда опускают взгляд или отводят его в сторону.

– А тебе всегда есть что возразить! – не оценила она подобного высказывания. Магницкий покачал головой:

– Просто ты неправа.

– Какой-то ты весь положительный получаешься, Магницкий! Хоть и бывший мент. – весело заметила Ани. – Мне аж неловко за себя! Такую мнительную и скорую на оценку.

– Я уже сказал, что хочу помочь. А помощь – это не только дело. Это ещё и слово.

– В дурке людям тоже хотят помочь, а на деле лишают их свободы и собственного мнения, попросту превращая в овощ.

– Я не претендую на твою свободу.

– Да?! – потянула Ани насмешливо. – Может, ты ещё и женишься на мне? Чтобы овечка не сбилась с пути истинного.

– А, может, и женюсь! Должен же кто-то присматривать за тобой, такой непостоянной и неуравновешенной.

– Не порти свою безупречную репутацию, Магницкий! Связь со мной, с такой неправильной, порочной, её просто погубит.

– Вот уж что-что, а потерять репутацию я точно не боюсь. – проговорил мужчина осторожно и тихо, но Ани уже не слушала.

– Мы пришли. Подожди меня здесь. – придержала она его, останавливая ладошкой мощное тело. Руку тут же одёрнула, а вот приятное тепло от неё даже сквозь плотную ткань пальто пробилось, заставляя удивиться.

Обычно такие женщины холодны во всём. И в отношениях, и по жизни. Они больше напоминают рептилий, что угрожающе шипят, не позволяя приблизиться. Сейчас Анита тоже походила на змею, но Магницкий точно знал, что так было не всегда.

Столько лет прошло… Ситуация изменилась, и в какой-то момент они оказались по разные стороны баррикад. Прежде вместе быть не довелось в силу разных причин. Теперь и подавно. А вокруг хаос, неразбериха.

Её обвинение прозвучало крайне нелепо, но, как оказалось на поверку, не было лишено смысла. За Макса он действительно мог бы её уничтожить. И никто бы не осудил. Магницкий любил брата. Готов был оправдать каждый его проступок. Но вот именно тогда… сдался. Отступил.

Макс всю жизнь на острие. Всю жизнь рискуя. Ввязывался в переделки, сомнительные компании, нехорошие дела. Безрассудство и неоправданная жестокость. Словно недолюбленный ребёнок, он искал внимания и похвалы. Не там искал и не так. И желаемого не получал. По крайней мере, ему так казалось. Оттого бесился и, точно волчок, вращался по кругу, совершая одни и те же ошибки. А потом его не стало. Тоже вдруг. Сообщение о том, что Макса больше нет, застало Магницкого в очередной служебной командировке. На похороны успеть не удалось даже при категории криминального трупа. Быстро всё как-то тогда произошло, толком ничего и не понял. Ситуация больше походила на очередную глупую выходку брата или на шутку, но чуда не случилось.

Расследование дела доверили молодому следователю. Амбициозной и не в меру деловой дочери заместителя главного прокурора города. Она снискала славу той, что всегда докапывается до сути, невзирая на статусы и регалии. За два с небольшим года практики обзавелась внушительным рядом недоброжелателей, но и защиту имела неслабую, а потому держалась на плаву. Тогда мелькала мысль сделать девчонке внушение, но Магницкий почувствовал, что устал. Невероятно устал от жизни. Снова. Он потерял последнего дорогого человека. Потерял вкус к жизни.

О том, что дело закрыто за недоказанностью, услышал как-то мельком, ведь тогда взял передышку. Передышку… Беспробудно пил! На даче, за городом. Подальше от людских глаз. А потом эта новость. Как обухом по голове. И ведь, что интересно… Обвиняемый был, признательные показания, орудие преступления с его отпечатками пальцев. А маленькая сучка просто сказала «не верю» и развалила дело в два счёта! Пропали улики, из дела исчезли ключевые документы. Обвиняемый в убийстве в день, когда его выпустили из-под стражи, отбыл в места, откуда достать его официальным документом было нереально.

Оказалось, что девчонка сильна не только в доказательстве, но и в деле противоположном. Магницкий вернулся в должность и разнёс всю прокуратуру к чертям! Пустил в ход прикормленных журналюг, желая молодую и амбициозную закопать: ни много ни мало, сотрудника органов внутренних дел застрелили! Его брат был лучшим в отделе.

Созвал своих оперов, чтобы информацию нарыли. Но когда заветная папка оказалась на его столе, Магницкий вынужден был признать, что следачка была права: не сходилось. В мелочах, в секундах, в размытых показаниях свидетелей. Понятное дело, что с нарытой доказательной базой обвиняемый бы сел и надолго! Но Магницкому было не нужно, чтобы сел кто-то! Ему был нужен тот, кто это сделал. А по всему вышло, что момент упущен.

Это был провал. Магницкий даже не стал выяснять, покрывал ли кого обвиняемый или тому тупо отбили почки и признательные показания выжали силой. Из органов он тогда ушёл. Принял нормальное мужское решение. И прошлое закрыл под замок. От себя и от посторонних. Так казалось проще. Обычно искать лёгких путей Магницкому не приходилось. Жизнь била и била больно. А, оставшись совершенно один, подниматься после очередного броска он не стал. Так и пополз по жизни на брюхе. На сытом брюхе новоиспечённого фирмача.

Теперь всё у него было просто и понятно. Доступные женщины, продажные друзья и исключительно полезные знакомства. Никого к себе не подпускал. Потому что больше терять не хотел. Не друзья, а подручные, подчинённые. Не жена, оберегающая семейный очаг, а заводные девки в бане, которых имеешь на пару с администрацией области. Порой от самого себя становилось тошно, но рвотный позыв заглушался доброй порцией марочного коньяка. А всё остальное, всё, что для души… Об этом Магницкий старался не думать. Да и нет у него теперь души. Потерялась вместе с теми, кто её хранил. С любимой женой и маленькой дочкой. Вместе с братом потерялась. А вот Анита, как выяснилось, осталась. Она тоже хранила частичку его души, сама о том не подозревая. Появилась тогда, когда жизнь летела под откос и вытащила.

Совсем ещё девчонка. Лет пятнадцать, не больше. Красивая, живая, настоящая! Она цепляла. Своей искренностью и непосредственностью.

Месяца не прошло с того дня, как жена с дочкой погибли. Авария на дороге. Он тогда тоже был в машине. За рулём водитель. А потом встречка, ошибочный манёвр, скользкая дорога, что сделала своё дело… Он один и выжил. Никаких серьёзных травм. Только царапины. Тогда по малодушию казалось, что лучше бы потерял память или рядом слёг… А Макс заверял, что это шанс. Шанс сделать что-то, что никто другой не сделает. Магницкий в эти проповеди брата не верил, но старательно делал вид, что согласился.

Его душили сухие слёзы, терзало чувство вины. А он «держал лицо» и уверял, что пережил, что справился.