монстр ему не дал — резким взмахом он впечатал лапу в бок Гюнтеру. Удар буквально смёл того в сторону. Прокатившись по земле, он на мгновение замер, а потом попытался встать на дрожащих лапах, очумело мотая головой.

Безуспешно.

Демон же тяжело встал и снова взвыл. Окружавшая его огненная вязь дрогнула, но выстояла. На этот раз никто не упал в корчах. Пустотники пошатывались, трясли головами, но на ногах держались.

— Я не могу дать вам пламенный венец! — крикнул Даран, возводя вокруг рогатого стену огня. — Оковы феникса сейчас спадут! Отступайте! Заберите Робина!

Конечно же его никто не послушал. Пустотники, пошатываясь, встали рядом с капитаном и ощетинились крыльями эгид.

Демон оскалился и от его тела потянуло таким холодом, что окружавшая его пламенная вязь бессильно угасла, а земля промёрзла, казалось, на сотни метров вокруг.

Изо ртов поражённых пустотников повалил пар.

Никто не заметил, как Стриж медленно встал на ноги, прислушался, раскрыл то, что сейчас можно было назвать только пастью, и издал высокий нечеловеческий рык с металлическими нотками.

Рогатый, грузно шагнувший навстречу людишкам, остановился, удивлённо повернул морду и ответил звуком, напоминавшим треск ломающихся льдин.

Для Лёхи это было чем-то близким к речи. Не слова, к которым он привык, но целые образы, способные передать одновременно информацию и состояние.

Злость. Удивление. Узнавание.

— Алекс? — неуверенно спросила Миа.

Её взгляд метался между ним и рогатым гигантом.

Человеческий голос сейчас звучал странно для Стрижа. Одновременно знакомым и чуждым, пустым, словно перестук сыплющихся камней. Лишённый наполнения, самой сути. Лишь колебания звука и ничего больше.

Помимо голоса рогатого демона Лёха слышал нечто поразительное. Смутное, ускользающее, пленительное. Что-то звало его, приказывало, требовало, влекло. Чем-то это напоминало чувство, что довелось испытать у разлома, но всё же ощутимо отличалось от него.

Отвечать Мие Стриж даже не пытался, боясь помешать Белочке. Лишь кивнул и выставил руку, ладонью вперёд, призывая ничего не предпринимать.

Даран, воспользовавшись паузой, окружил себя, пустотников и лежащих Робина и Гюнтера невысокой огненной стеной. Не то чтобы она служила серьёзным препятствием для рогатого — скорее позволяла не загнуться от дикого холода.

Пасть Стрижа вновь сама собой распахнулась, издав очередной рык с нотками металла. Голова раскалывалась от поступающих в неё образов и он усилием воли попытался перевести речь демонов в привычные слова.

Не получилось.

Кровь стучала в висках, мысли вяло ворочались в голове, переполненной чуждым содержанием.

Зато Даран с пустотниками отступили и перегруппировались, оттащив подальше так и не пришедшего в себя Робина. Гюнтер сумел убраться сам, медленно передвигаясь на заплетающихся лапах.

Зов, звучавший, казалось, в самом мозгу, становился всё навязчивей. Но тянуло Стрижа не к рогатому, не к одному из магов, не к месту, где воздух ещё слабо мерцал на месте закрытого разлома. Его влекло куда-то вглубь населённых земель.

Гигант медленно подошёл и земля содрогалась от каждого его шага. Лёха жестом остановил бросившихся было на помощь пустотников и позволил Белочке продолжить странный разговор.

Демон наклонился, приблизил морду и озадаченно принюхался. Чёрный язык беспокойно сновал между острых клыков.

«Теперь убей его!» — неожиданный приказ Белочки заставил вздрогнуть.

Не особо раздумывая, Лёха одним стремительным движением крыла отсёк такую близкую голову демона и отпрыгнул, опасаясь конвульсивного удара умирающего.

— Это что сейчас было?.. — глядя, как грузно оседает громадная туша удивлённо спросила Миа.

Стриж и рад был бы ответить, но перестроенная Белочкой глотка не особенно подходила для человеческой речи. Да и что ответить? Он и сам не слишком хорошо понимал что произошло.

Вонзив крылья в ещё дёргающееся тело, он с усталым удовлетворением смотрел как мерцает древний металл, втягивая остатки демонической силы. Воздух вокруг стремительно нагревался, холод отступал.

«Как-то ты недружелюбно с собратом», — обратился к симбиоту Лёха.

«Ты слишком сильно пахнешь пищей чтобы просто дожидаться, решат тебя сожрать, или нет», — в ответе не было слышно и тени раскаяния.

Не то чтобы Стрижа особо печалила судьба рогатого, но что-то подсказывало, что при случае точно так же избавятся и от него, если появится удобная возможность.

«Верни моё тело в норму», — попросил он демона.

В этот раз боль была слабее, но ноги всё равно подкосились и Лёха грузно осел на обледенелую землю.

— Так что это было? — повторил Даран вопрос Мии когда обратная трансформация завершилась.

Капитан сверлил одержимого единственным глазом, не думая убирать шпагу.

Стриж откашлялся, выигрывая время для формулировки ответа.

— Воды, — просипел он.

Миа перекинула ему флягу Робина. Вытащив зубами пробку, Лёха приник к горлышку. Смочив саднящее горло, он наконец ответил полуправду:

— Сбил рогатого с толку. Услышав рык демона от человека, этот тупарь рогатый полез посмотреть поближе, что я такое. По запаху же вроде жратва, а орёт, как его трехголовые приятели. Пока он умишко свой напрягал, я ему башку и отсёк.

Даран задумчиво посмотрел на него, а потом сказал:

— Разумно. Но рисково.

И вытер клинок шпаги о труп цербера.

— Как и вся наша затея, — развёл руками Лёха.

Эти слова заставили капитана недовольно дёрнуть щекой. Он поспешно подошёл к лежащему на земле брату и с плохо скрываемым беспокойством бегло осмотрел его.

— Жить будет, — с явным облегчением сообщил Даран.

Словно в подтверждение его слов Робин что-то невнятно промычал не делая попыток встать.

Прихрамывая, подошёл Гюнтер. Покрытый подсыхающей чёрной кровью, он сам выглядел как демон. Посмотрев на отрубленную голову своего врага, он брезгливо фыркнул, а затем принялся когтем выковыривать застрявшие в зубах клочки мяса. Лёха отстранённо подумал, что ошибся, полагая, будто вид тварей из другого мира может напугать саблезубого. Похоже, что после ужасов подземной войны Гюнтер уже не боялся ни бога, ни чёрта. А может, просто дошёл до той стадии, когда плевать на всё, даже на собственную жизнь.

Из-за деревьев выехала злая, как тысяча чертей, Райна, ведя на поводу лошадь Лауры. Можно было поспорить, что воительница жалеет, что пропустила самую жаркую часть заварушки. Но безопасность графини Райна ценила превыше собственных желаний, а потому без колебаний бросилась за ней как только поняла, что Робин вышел из игры.

Сама графиня сидела в седле ровно, хоть то и дело морщилась, встряхивая головой, словно ей в уши попала вода.

— Как вы себя чувствуете, ваше сиятельство? — с тревогой спросил Даран.

— Нормально, — ответила Лаура, снимая шлем. — Что с Робином?

Приложив пальцы к вискам, она вновь поморщилась.

— Живой, — доложила Миа.

— Ага, — слабо просипел рыжий.

Затем с трудом перевернулся на бок и его вырвало.

«Сотрясение», — диагностировал Стриж.

Наверное, когда лошади понесли, Робин врезался головой в ветку. Повезло,