(Грозно.) Говори! Ты была в больнице?

ГАЛИНА. Можно подумать, что ты этого не хотел.

ЗИЛОВ (расходится). Что ты натворила!.. Как ты могла!.. Почему ты это скрыла?.. Говори!.. Ты не смела распоряжаться одна, слышишь?.. Ты понимаешь, что ты делаешь? Понимаешь?.. Нет, этого я тебе не прощу!

ГАЛИНА. Перестань паясничать.

Пауза.

ЗИЛОВ. Это ужасно… Ужасно, что ты со мной не посоветовалась. (Маленькая пауза.) А что теперь? Теперь уж не вернешь… (Подходит к ней.) Ты-то как? Нормально?.. (Маленькая пауза.) Ну не грусти. Это дело мы поправим… Все будет хорошо… (Пауза.) Все будет хорошо, ты слышишь… В следующий раз ты шагу не сделаешь без моего совета. Да, да. Будешь находиться под моим наблюдением, не веришь?

ГАЛИНА. Ни одному слову твоему не верю.

ЗИЛОВ. Но почему?.. Ведь я же тебе верю.

ГАЛИНА. А я тебе нет.

ЗИЛОВ. Странно… (Помолчал.) Когда-то мы обещали друг другу верить, вспомни-ка. Друг другу, а не соседям… Может, этого не было? Или ты этого не помнишь?

ГАЛИНА. «Когда-то»… Вспомнил. Мало ли что было когда-то.

ЗИЛОВ. А разве что-нибудь изменилось?

ГАЛИНА. Изменилось? Ну что ты. Просто все прошло.

ЗИЛОВ. Слушай. Давай без паники. (Хотел к ней подойти, она отступила. Уселся на стул посреди комнаты.) Ну кое-что изменилось — жизнь идет, но мы с тобой — у нас с тобой все на месте. Во всяком случае, у меня к тебе все в целости-сохранности. Как шесть лет назад. Как в тот вечер. Надеюсь, ты его не забыла?

ГАЛИНА. Сейчас утро, а не вечер. Брось. Ничего у нас не осталось.

ЗИЛОВ. Да нет, все в порядке. А если что не так, мы все можем вернуть в любую минуту. Хоть сейчас. Все в наших руках.

ГАЛИНА. Ничего мы не вернем.

ЗИЛОВ. Не веришь?.. А вот мы сейчас посмотрим. Закрой глаза. Сейчас ты все увидишь. Закрой глаза. (Маленькая пауза.) Ну ладно, можешь смотреть. (Осматривает комнату.) Та-ак… Да, та была поменьше… Стол был здесь. (Передвигает стол.) Кровать — здесь. (Передвигает тахту.) Это (взял с подоконника кота и бросил его под тахту) не годится… Что еще?.. Вино. Было вино… у нас нет вина?.. А жаль… Да! Цветы! Были цветы… Ты не помнишь — какие?.. По-моему, подснежники. Ну да, ведь был апрель. Апрель?

ГАЛИНА. Прекрати. И не трогай этого. Лучше не трогай.

ЗИЛОВ (обиделся). Не трогай? Что ты этим хочешь сказать?.. Для меня тот вечер — святая вещь. Праздник. И мы его вернем, ты увидишь… Цветы! (Схватил со стола медную пепельницу, показал ее Галине.) Подснежники. Я пришел к тебе с подснежниками.

ГАЛИНА. Ты что, издеваешься?

ЗИЛОВ. Да нет же! Как ты не можешь этого понять?.. Сядь сюда!.. Ну сядь, я тебя прошу… Когда я вошел, ты сидела у окна. Здесь. Садись… (Усаживает ее силой.)

ГАЛИНА (поднимается). Оставь, пожалуйста.

ЗИЛОВ (снова ее усаживает). Ты смотрела в окно. Смотри в окно… Оно было раскрыто. (Раскрывает окно, отступил в глубь комнаты.) Так… Что еще было?

ГАЛИНА. Прекрати ради бога.

ЗИЛОВ. Нет, бога не было, но напротив была церковь, помнишь?.. Ну да, планетарий. Внутри планетарий, а снаружи все-таки церковь. Помнишь, ты сказала: я хотела бы обвенчаться с тобой в церкви?.. А я что тебе ответил?..

Маленькая пауза.

По-моему, я тебя поцеловал?.. Так мы и сделаем: ты сейчас скажи это, про церковь, а я тебя поцелую.

ГАЛИНА. Оставь меня, пожалуйста.

ЗИЛОВ. Да, не будем забегать вперед. Ты смотрела в окно. Смотри в окно. Когда я вошел, ты оглянулась… Итак, я вхожу. (Изображает.) Ты оглядываешься. Оглянись… Нет, ты должна оглянуться. Когда ты оглянулась и мы посмотрели в глаза друг другу, я понял, что все случится в тот вечер. А ты?.. Ты ведь тоже это почувствовала… Ладно. Все по порядку и не отвлекаемся. Я вхожу, ты оглядываешься. (Кричит.) Вхожу!

Галина невольно оглядывается.

Э, нет, не годится. Ты смотришь на меня, как на насильника. А взгляд был нежный, уверяю тебя… Попытайся… Я вхожу. (Изображает.) Вхожу… (Громко.) Галка!

Галина оглянулась.

Да… Ну ничего. Сойдет… (Играет.) Я не опоздал?

ГАЛИНА. Опоздал. Ты должен был явиться вчера вечером, а не сегодня утром.

ЗИЛОВ. Боже мой! Пойми, что сейчас ты не здесь, а там. Там. Понимаешь? В тот вечер. Давай… (Изображает.) Я не опоздал?

Галина молчит. Зилов подошел к ней и передал ей пепельницу — цветы.

ГАЛИНА (иронически.) Спасибо.

ЗИЛОВ. Кого ты здесь высматриваешь, признавайся…

ГАЛИНА (не сразу и насмешливо.) Здравствуй, Витя, бывал ли ты когда-нибудь в церкви?

ЗИЛОВ. Да. Раз мы заходили с ребятами. По пьянке. А ты?

ГАЛИНА (насмешливо). А я с бабушкой. За компанию.

ЗИЛОВ. Ну и как?

ГАЛИНА (насмешливо). Да ничего. Я хотела бы обвенчаться с тобой в церкви.

Зилов пытается ее поцеловать.

Не лезь, пожалуйста.

ЗИЛОВ. Нет, нет. «Не лезь» — это не оттуда. Вспомни-ка, что ты тогда сказала…

Маленькая пауза.

(С горьким упреком.) Вот видишь, ты ничего уже не помнишь.

ГАЛИНА. Я-то помню, представь себе… (Вспоминает с легкой насмешкой.) Представь себе, мы поднимаемся по ступеням, входим, а там тишина, горят свечи и все так торжественно…

ЗИЛОВ. Точно! А потом я сел здесь (садится) и спросил тебя… (Изображает.) Хозяйка дома?

ГАЛИНА. Это было совсем не так. Тогда ты волновался…

ЗИЛОВ (играет). Хозяйка дома? (Ждет, потом подсказывает.) Нет, она на дежурстве… Ну!.. (Играет.) Хозяйка дома?

ГАЛИНА (задумчиво). Да… В тот вечер она была на дежурстве…

ЗИЛОВ (играет). Значит, сегодня ее не будет?

Он ее обнимает. Она его отстраняет, но весьма мягко. Она-таки увлекается воспоминаниями.

Значит ее не будет?

ГАЛИНА. Ну, допустим, не так. Я сказала тебе… (Негромко, глубоким голосом повторяет те далекие слова.) Пойдем куда-нибудь…