– Кстати, где Екатерина Федоровна? – спросил Иван.

– И где Петечка? – занервничала Галина. – Мальчика до сих пор нет. Петяша!

– Замолчи! – шикнула на нее Лида. – Вдруг Анатоль услышит, весь сюрприз насмарку. И вообще оставь парня в покое, он уже взрослый. Замучила ты Петю своей опекой.

– У вас детей нет, – огрызнулась Галя, – вам не понять. Петенька ранимый, беспомощный, крайне эмоциональный, он еще не оформился как личность.

– И не повзрослеет, если мать под колпаком держать будет, – не успокаивалась Лида. – Смешно смотреть, как ты… Да вот же он.

– Петенька! – подскочила на стуле Галя. – Ты где был?

– В туалете, – откровенно ответил парень.

– Опять животик заболел? – всплеснула руками мать. – Бедненький мой!

– Давайте не будем обсуждать состояние желудка Петра, – остановила сердобольную «наседку» Екатерина Федоровна, выходя из кухни. – Ну, что решили с сюрпризом?

– Виола, присоединяйтесь к нам, – велел Иван, – будем ломать головы вместе.

Для меня покупка новогодних подарков трудная задача. Раньше, в эпоху тотального дефицита, было намного легче. Коробка шоколадных конфет, набор импортного туалетного мыла, польская косметика, даже банка каких-нибудь экзотических консервов, вроде ананасов в сиропе, вызывали припадок эйфории у того, кто получал такой презент. Но кому, скажите на милость, сейчас нужен тропический фрукт? Ими заполнены полки во всех супермаркетах. Интересно, какие бы эмоции я испытала лет этак двадцать назад, оказавшись незадолго до Нового года на рынке, подобном ковалевскому, да еще с туго набитым кошельком? Небось скончалась бы от счастья! А вот сегодня мне тут ничего не нравится. Не дарить же Анатолю кружку с изображением удава, на которой красуется стишок: «Год змеи вползет в твой дом, будет радость в нем».

Я замерла около булочной с вывеской «Пироги Собакина». На мой взгляд, не совсем удачное название, у меня сразу возникает вопрос, что за начинка в фирменных пирожках. Но, похоже, покупатели не смущаются – то и дело заглядывают в пекарню. Только я туда все же не пойду, лучше загляну в соседний магазин, нечто вроде «Тысячи мелочей».

Толкнув тяжелую железную дверь, я втиснулась в небольшой торговый зал, встала у прилавка среди других посетителей и начала рассматривать массу сувениров, невольно вслушиваясь в беседу, которую продавщица вела с мужчиной в добротной дубленке.

– Лучший подарок теще – чайный сервиз со змеиной тематикой, – вещала девица. – Сделан в Англии из костей фарфора[9], расписан вручную, можно мыть в машинке.

– Не, не надо, – промямлил покупатель.

– Если сейчас возьмете, получите второй набор посуды в подарок, – продолжала торговка.

– Такой же или другой выбрать можно? – заинтересовалась тетка в розовой куртке.

– Исключительно змеячья тематика, – уточнила продавщица. – Очень современно! Берите! Английская королева себе такой заказала, я точно знаю, мне на фабрике сказали, когда товар отгружали.

– Мань, унитазные крышки куда переложить? – закричали из подсобки.

– Оставь, где лежат, – ответила девушка.

– Не хочу посуду с ужами, – закапризничал мужик в дубленке. – Не дай бог, теща подумает, что я считаю ее коброй. Найдите что-нибудь элегантное, полезное, веселое и недорогое.

Маша призадумалась.

– Дочка, а со скидкой что-нибудь есть? – поинтересовалась старуха в мохеровой шапке.

– Пока ничего не уценяли, – ответила Мария, – приходите тридцатого.

– А чашечки, вон те, почему отдельно стоят? – не успокаивалась старушка.

– Они бракованные, их выкинут, – пояснила девушка. – У одной рисунок смазан, а вторая с ней по размеру не совпадает, и ручку отбили. Вот народ! Втюхали на фабрике заведомую дрянь.

– Ой, а можно я их заберу! – ажитировалась пенсионерка. – Подарю подружкам.

– Бабуля, – ласково пропела продавщица, – но ведь подруги ваши поймут, что вы им плохую посуду всучили, и обидятся.

– А вот и нет! – возразила пожилая дама. – Обе ничего не видят, да и в очках подслеповаты. Давай брак! По молодости я б им такое не преподнесла, а сейчас они ничего не разберут.

Маша сняла с полки чашки, о которых шла речь, поставила на прилавок и объявила:

– С вас двадцать рублей!

– Вот здорово! – ахнула бабка. – Они ж на выброс предназначались! Откуда тогда цена?

– За упаковку, – сердито пояснила Маша. – Бумага с изображением питонов и со слоганом «Змея вам на счастье».

– Не надо, – решительно отказалась пенсионерка. – Возьму в супермаркете «Территория еды» два ихних пакета, они бесплатные. Пусть все думают, что кружечки там купила, не на рынке брала, а в приличном месте затарилась.

Я постаралась не рассмеяться. Бабка со скоростью молодой белки схватила чашки и резво выскочила из павильона.

– Ну ничего себе! – возмутилась Маша. – Получила за так импортный товар, оскорбила магазин и усвистела. Ни мне «спасибо», ни вам «до свиданья»!

– Мань, куда крышки от унитазов класть? – снова заорали из глубины лавчонки.

– Не трогай их! – закричала продавщица. – Сколько раз еще тебе, Ленка, повторять?

– Девушка, я стою тут уже год без внимания, – надулся мужчина в дубленке. – Между прочим, я ваш постоянный покупатель, вот скидочная карточка.

– Так у вас могут цену скостить? – встрепенулась тетка в розовом пальто.

Маша взяла в руки картонный прямоугольник, начала его изучать и одновременно объясняла:

– Только после пятой покупки. Карточка накопительная, и она именная, другому передать нельзя. Здрассти, Михаил, мы вам рады. Что хотите? Подарок на Новый год?

Михаил откашлялся.

– Да, для тещи. Она женщина практичная, ей надо что-то полезное. Духи-косметику не любит, с платьем ошибусь в размере, всякие статуэтки-сумки даже не предлагайте, отругает за выброшенные зря деньги.

– Есть прекрасная картина, – обрадовалась Маша и вытащила на свет божий большой постер. – Новогодняя тематика, не ширпотреб, работа талантливого художника, называется «Змеи в сосновом лесу». Рамочку подберем по вашему желанию.

Я взглянула на предлагаемый товар и ущипнула себя за запястье. Вилка, не вздумай расхохотаться во весь голос! Некий живописец изобразил на картоне копию картины Ивана Шишкина «Утро в сосновом лесу», вот только вместо медведей на стволах деревьев висят удавы.

Михаил нервно засопел.

– Красота какая! – искренне восхитилась тетка в розовом. – И почем она?