Хотя чего нужно было ожидать? Что пришлют глупцов? Идиотов, неспособных логически мыслить? Если эти парни при своей жуткой профессии дожили до двадцати пяти лет – значит, они совсем не дураки. Искусство убийства – одно из высших искусств в мире. Убить и уйти живым – это нужно уметь! А если еще нужно сделать так, чтобы убийство выглядело не убийством, а случайной смертью… тут уж только большой специалист справится. Такой, как он, Ангус, к примеру!

Они вошли в гостиную – большую комнату, обитую гладко струганными досками. Посреди гостиной стоял большой стол полированного дерева, вокруг стола – шесть стульев, вполне себе изящных и красивых. Похоже, что у бывшего хозяина дома была большая семья. Или просто купил на всякий случай – вдруг кто придет в гости?

– А почему вы не боитесь показывать мне свои лица? И сказали свои имена? – вдруг спросил Ангус, резко повернувшись к парням. «Тени» не выдают себя тем, кто не состоит в Братстве, не показывают лиц. Если они показали лица, значит, уверены, что Ангус не сможет их опознать. И почему? Ответ напрашивается сам собой – по окончании обучения его убьют. Чтобы не выдал.

– А с чего ты решил, учитель, что это настоящие имена? – усмехнулся Леван. – Что касается наших лиц… а ты попробуй их описать. Сколько людей подходит под такое описание?

Ну да, ну да… Ангус опять про себя ругнулся – действительно, а кто сказал, что это их имена? А что касается описания – более невыразительные, незаметные лица трудно и представить! Пройдешь мимо и не заметишь – как придорожный камешек!

Он вздохнул и попросил:

– Найдите мне листок бумаги и чем писать. Или дощечку, мелок.

Ему принесли лист сероватой бумаги, чернильницу с перьями, и Ангус, оторвав от листка небольшой кусочек, начал писать, покрывая лист ровными стежками слов. На все ушло минут пять, и скоро Ангус оттолкнул от себя исписанный листок:

– Кто первый попробует? Леван?

– Пусть Хесс попробует! – Леван хитро прищурился. – А я уж потом!

– Я сказал – ты первый! Ты попробуешь загрузить заклинание в мозг, – Ангус внимательно посмотрел в глаза парню, и тот чуть заметно поджал губы. Взгляд Левана сделался колючим, неприязненным… но только на миг. Он снова стал веселым парнем, будто не снимал только что эту маску, обнажая свое нутро.

– Ну, я так! Как скажешь, учитель! – Леван взял бумагу и стал читать написанное на ней, нахмурив брови, незаметно шевеля губами. Потом вдруг побелел, захрипел, вытянулся во весь рост и рухнул на пол, окаменев, как каменный столб.

Ангус криво усмехнулся и, обернувшись к замершему с вытаращенными глазами Хессу, бросил, откидываясь на спинку стула:

– Ну что застыл? Поднимай его и тащи на кровать. Да не на мою кровать – на его кровать! Завтра встанет… наверное. Или не встанет!

– То есть как – не встанет?! – кисло-хмуро спросил Хесс, наклоняясь к бесчувственному напарнику и щупая пульс. – Ты что с ним сделал?!

– Я?! Ничего, – усмехнулся Ангус. – А вот магия – сделала. Сейчас его мозг парализован, и, если я его не вылечу, парень имеет шанс до завтрашнего дня стать покойником или идиотом. Будет пускать слюни, гадить под себя, пока не сдохнет. Впрочем, гадить под себя ему будет нечем, потому что жрать он не сможет. Понятно? Нет, вижу – непонятно. Неужели вам не давали основы магии?

– Ну-у… нет. Нам дали кое-какие заклинания. Мы их загрузили в память – правда, не с первого раза, пришлось потрудиться, – и… работали с ними. И все. Магии нас не учили.

– Ага. Понятно. – Ангус задумчиво покачал носком ботинка, глядя в пространство. – То есть вам дали определенные заклинания низшего уровня, приспособленные для определенных задач – проникнуть в помещение, отвести глаза, увеличить чувствительность к свету для ночного зрения. И все. Ясно. Так вот, рассказываю: мозг мага может принять заклинание только того уровня, на который он был тренирован. Если уровень заклинания высок, а мозг к приему не подготовлен – от слишком интенсивной работы он надрывается и гаснет. Понимаешь? Он впадает в спячку, и, если его не разбудить, душа улетает из тела. И чем больше времени прошло после того, как человек впал в кому, тем труднее его вернуть. Через несколько часов и я не смогу сделать так, чтобы Леван стал тем, кем был прежде. Кровоизлияние в мозг. И смерть. Или идиотизм – как я тебе уже сказал. Теперь понял?

– Так сделай! Какого демона сидишь как истукан?! Делай! Иначе я тебе…

– Что – мне?! – перебил с нехорошей усмешкой Ангус. – Да ни хрена ты ничего не сделаешь, придурок! В противном случае сам сдохнешь! Братство тебе не простит! Я могу убить тебя легко – просто подлить тебе в суп яд, от которого ты будешь умирать неделю, разлагаясь заживо! Или другой яд – после которого ты уснешь и не проснешься! Капну тебе на подушку – и ты сойдешь с ума, разобьешь голову о стену! Я даже могу просто потрогать тебя рукой, – Ангус цапнул Хесса за руку, и тот отдернул ее, глядя на мага округленными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами, – и у меня на руке будет смертельный яд – ты умрешь, а я нет! Потому что заранее принял противоядие! Ты понимаешь, что я великий отравитель?! Я король отравителей! Император отравителей! И вы, мрази, смеете смотреть на меня как на ничтожество?! Это ты ничтожество – жалкий убийца, который не может ничего, кроме как скакать и тыкать в людей острой железякой! А я – великий лекарь, маг, которому подчиняются стихии! Ну-ка, сделай так – сможешь?!

Ангус вытянул руку с раскрытой ладонью, внимательно на нее посмотрел, и на ладони затанцевал язык пламени – самого настоящего, жаркого, притягивающего взгляд пламени! Оно меняло цвет, становясь то голубым, то зеленым, то красным, а потом рассыпалось, выбросив в лицо опешившему и побледневшему Хессу яркий фейерверк жгучих искр.

– Что, не можешь?! А?! Придурок! И вы мне смеете смеяться в лицо?! Хихикать у меня за спиной?! Болваны!

Ангус с трудом перевел дыхание – такое простое действие, как вызов пламени, далось ему трудно, очень трудно. И это показало, насколько он истощен, измучен и как долго придется восстанавливаться до прежнего магического и физического уровня. Если это вообще возможно. Слишком велико было потрясение. Слишком серьезно покопались у него в мозгах инквизиторы, применяя магические снадобья и просто магию – через коллег Ангуса, разумеется. Те радостно помогали палачу, хотя до падения первого лекаря эти твари поздравляли его, заверяя в вечной дружбе и преданности.

Ангус не строил иллюзий – его ненавидели, ему завидовали. Он слишком высоко поднялся, а значит, врагов у него было более чем достаточно. Ничего! Он помнит их имена! И лица! У него великолепная зрительная память – как у всех магов высшего ранга! Абсолютная память! Отольются им его крики и слезы!

– Учитель, прости! – Хесс низко наклонил голову, замерев в позе подчинения – встал на одно колено, голова едва не у пола. Но Ангус вроде как и не заметил его позы. Продолжил:

– А еще – знаешь, как я могу тебя убить? Вот как его. Дам тебе загрузить заклинание высшего порядка, ты попробуешь его проглотить, и… ап! Как он! Овощ, пускающий слюни! А я скажу, что вы оказались неспособны к магии! И что мне нужны другие ученики! И никто никогда не заподозрит, что я убил вас специально, потому что вы были неуважительны ко мне! Что вы не осознавали, что играете с огнем, и доигрались!