«Гадость какая, – Шура не могла уснуть, хотя даже Нитмайя давно уже тихонько похрапывала. – Печень, сердце… Потрошитель какой-то…»

Луна стояла высоко, круглая, желтая, заглядывала в глаза… Возил отвели подальше, они пугались запаха летящера, переставали есть, поводили круглыми бессмысленными глазами. Шуре противно было смотреть на них. Вроде бы живые твари, но все же… что-то настолько противоестественное! И выведены светлыми магами!

Она выбралась за периметр лагеря: если что, всегда можно сказать, что по нужде. Взаправду же ей просто не хотелось быть там. Даже рядом с Нитмайей, что радостно хохотала и рассказывала, как лучше брать летящеров на копье, если они не слишком крупные. Даже рядом с Сашей… который вообще о ней не вспоминал. Ему понравилась расправа над летящером, он ушел в Джамдиров шатер – вот какие удобства для Избранного! – и не появлялся больше.

Шура огляделась. Точно, возилы с той стороны лагеря, а тут – летящер. Она осторожно приблизилась…

«Это порождения Тьмы! – сказал Джамдир. – Бессмысленные и безвольные. Ими владеет лишь одно желание – убивать, убивать, ничего более!»

Шура подошла поближе. Летящер распластался на земле. Он казался не таким уж большим: покрупнее лошади, конечно, но и не со слона размером. Нитмайя сказала, что такой вот летящер вполне может унести возилу со всем грузом, но именно этот не выглядел особенно здоровым…

Крокодилья морда, мощные лапы, сильное тело, длинный хвост… На дракона он не очень походил; шея короткая, здоровенная голова, челюсти такие, что, наверно, сможет человека пополам перекусить. Пожалуй, летящер и на земле был опасным противником! Но сейчас, когда его опутали веревками, когда он даже кончиком когтя пошевелить не мог, он ничего не стоил.

Шура подошла к самой морде, крепко схваченной веревочными петлями. Здоровенная тварь, это точно… Что-то блеснуло в темноте – глаз чудовища?

Девочка не отошла, вгляделась в золотисто-зеленый глаз: в нем читалась ярость, унижение, и еще – она готова была поклясться! – страдание. Это никак не походило на взгляды возил, тупые и безразличные, это был взгляд мыслящего существа, во всяком случае, такого, что не глупее собаки! И пусть оно оказалось по другую сторону, оно же не виновато в этом!..

– О чем думаешь? – Шура осторожно коснулась морды летящера. Черная, чуть искрящаяся в свете луны чешуя, против ожиданий, оказалась не гладкой и холодной, а шершавой, горячей даже на ощупь. Там, под этой тонкой скорлупой, горел такой огонь, что человеку не стоило и пытаться прикасаться к нему. – Ты же не тупой, а?

Летящер прижмурил глаза. Раздул ноздри, вздохнул тяжело.

– Сейчас…

Шура охлопала карманы, нашла зажигалку. Перерезать веревку ей было нечем, возвращаться к Нитмайе и пытаться украсть у нее кинжал – себе дороже, развязать узлы ей не по силам, вон каких накрутили, а вот если пережечь… Может, искра залетела, может, веревка сама перетерлась!

– А тебе ничего не сделается… – присев на корточки, Шура чиркала зажигалкой у самой морды летящера. Тот косил на нее большим золотистым глазом, будто расширившимся от удивления, но не пытался рвануться или зарычать на нее. – У тебя чешуя вон какая. А даже если обожжешься, потерпишь. Да?…

Она решила, что достаточно освободить животному передние лапы – вон какие на них когти, дальше сам справится! Летящер, словно понимая это, лежал смирно, пока веревка не поддалась слабому огоньку, а тогда ему хватило одного рывка, чтобы высвободить лапы. Когти у него оказались очень острые – морду он освободил в одно мгновение, потом лопнули еще две веревки, притягивающие летящера к земле, потом та, что тянулась к дереву, и он заворочался. Колышки, к которым привязаны были тросы, вылетали из земли. От летящера пахло странно: Шура помнила похожий запах по экскурсии на завод – так пахли раскаленные машины. Металл, что-то еще – резко, но не противно.

Надо было бежать и прятаться: летящер окончательно стряхнул с себя путы, поднял голову, взглянул на девочку сверху вниз…

Наверно, нужно было испугаться и упасть ниц, а Шура смотрела, приоткрыв рот, как разворачиваются крылья, жестоко смятые веревками, подрагивают на ветру – это было хоть и страшно, но очень красиво.

Летящер опустил крокодилью морду, два золотистых глаза уставились на Шуру. Приоткрылась длинная пасть…

«Сожрет – и никаких следов! – мелькнуло у нее в голове. – А если и не сожрет… Вот я дура! Наверняка Джамдир сможет узнать, что это не сам летящер веревку порвал, а ее пережгли! Да и Нитмайя тоже, если присмотрится, увидит… Спрятать этот кусок? А вдруг найдут? Откуда мне знать, может, маги умеют вещи искать! И скажут, что я переметнулась на сторону противника, раз летящера выпустила, вот будет весело!»

Летящер смотрел на нее, не отрываясь, а потом вдруг проделал удивительную штуку – наклонился к самой земле, будто принюхиваясь, а когда поднял голову, в пасти его была зажата веревка, та самая, пережженная Шурой. Передней лапой летящер действовал ловко, совсем как рукой – взял и оборвал обгорелые концы! И, как показалось Шуре, попросту их съел. Потом еще поразмыслил и принялся рвать оставшиеся веревки в клочья – с такими зубищами это было совсем просто. А после сгреб эти обрывки в одну кучу, задрал хвост и… Шура невольно попятилась – запашок оказался тот еще!

Летящер взглянул на нее, потом чуть присел, широкие крылья взбили воздух и почти бесшумно подняли тяжелое тело в воздух. Миг – и он пропал в темноте…

«С ума сойти, – подумала Шура с нервным смешком. – Он совершенно точно не тупое животное, вон что сотворил… Кот тоже может в ботинок наделать, говорят, а собака – тапочки сгрызть. Значит, летящер как минимум не глупее кошки или собаки… И меня он есть не стал, а Джамдир говорил, они могут только убивать. Что-то мало ему веры!»

Она поспешила вернуться в лагерь, пока никто не заметил ее отсутствия. Шура очень надеялась, что следов её никто не обнаружит: примятая трава до утра распрямится, а может, роса выпадет. В общем, обойдется как-нибудь!

Вот собственное желание взять и освободить опасную тварь, которая наверняка слопала не одного храброго воина, а может, и девицами закусывала, Шура объяснить толком не могла. Хотя… если бы летящера убили в стычке, вряд ли бы ей стало его жаль: напал и поплатился за это. А так… Ей доводилось во дворе раздавать плюхи мальчишкам помладше, чтоб не мучили кошек, изверги малолетние, а их матери и бабки потом орали на нее за рукоприкладство. Может, это сродни тому порыву? Правда, летящер будет покрупнее кошки и несравнимо опаснее, но всё-таки – живое существо. И не вовсе тупое, как выяснилось…

Шура невольно потянула носом, но ветер дул в другую сторону, запаха не ощущалось. Хорош будет утром сюрприз для Джамдира! С этой мыслью она и уснула.

Утро началось с переполоха. Шура, перенервничав, разоспалась и теперь никак не могла продрать глаза. Потом вспомнила ночные события и мигом вскочила.

– Что случилось? – спросила она Нитмайю, но та только отмахнулась.