– Разрывом в чем?

– В границе между Царством Ночи, где обитают усопшие, и Царством Дня, где по земле ходят живые. Во Тьме, как мы знаем, обретаются те духи, которые недостойны быть ни в одном из этих двух царств.

– И что же это за духи?

– Это демоны, души злых колдуний и колдунов и прочие существа, большинство из которых не люди.

– Вот видишь, Льюис. – Отец сел на одну из обитых гобеленовой тканью скамей, расставленных вдоль стен. Его гнев утих, и теперь он смотрел на парня строгим, но добрым взглядом. – Разве хотели бы вы с Лилит, чтобы подобные существа свободно разгуливали по Царству Дня?

– Нет, сэр, не хотели бы.

Отец кивнул.

– А если бы вы представляли себе, как трудно бывает загнать демона обратно во Тьму, вы бы, я полагаю, остановились и призадумались. Вы прирожденные волшебники, вам повезло родиться в семьях, которые понимают и всячески пестуют ваши способности и признают ваше право обучаться магии. Но члены Клана Лазаря отличаются от других магов тем, что наша главная сила – это некромантия, то есть общение с духами усопших. А общение с теми, кто ушел в Царство Ночи, – это настоящее искусство, которому надо учиться. И учиться усердно. Никогда этого не забывайте. – Он замолчал, пытливо вглядываясь в наши лица, потом вдруг хлопнул себя по коленям и уже менее серьезным тоном добавил: – А теперь, дети, доставьте удовольствие наставнику. Прочитайте клятву Клана Лазаря. Достаточно громко, чтобы показать, что вы действительно ею прониклись.

Мы с Льюисом посмотрели друг на друга, улыбаясь. Нотация подошла к концу. И мы вместе продекламировали:

Отец кивнул, и клянусь, я увидела на губах чуть заметную улыбку, а глаза его едва ощутимо прищурились.

– Что ж, очень хорошо. Не будем заставлять Друсиллу ждать. Думаю, она уверена, что каждый из вас сумеет успешно приказать духу явиться и при этом избежит тех накладок, о которых вы, похоже, прекрасно осведомлены. Давайте же, быстрее, она старая дама, а стало быть, ее время более ценно, чем ваше или мое, – сказал он, махнув рукой в сторону двери в Великий Зал.

Сейчас передо мною стоит дух дорогого отца, кажущийся мне таким же осязаемым, как и любое существо из мира живых.

– Дочка, моя милая девочка, – тихо произносит он, и его голос, как это часто бывает с голосами духов усопших, кажется более тонким, чем был при жизни.

– О, папа! – Я с трудом сдерживаю слезы.

– Полно, полно, сейчас не время плакать. Мы с тобой знали, что этот день придет. И, как видишь, я все еще здесь, разве не так?

Я качаю головой и сжимаю руки в кулаки, вонзая ногти в ладони, чтобы не разрыдаться.

– Но, отец…

– Я знаю. Нам надо внести… кое-какие коррективы в план.

– И я должна занять твое место Верховной… но буду ли я пользоваться должным авторитетом как глава ведовского клана?

– Ты его приобретешь, Лилит. Со временем. Я согласен, для девушки, которой только что исполнился двадцать один год, принять на себя руководство кланом – это необычно. Необычно, однако вовсе не беспрецедентно. Подумай о тех, кто стоял там, где сейчас стоишь ты, и сомневался в себе так же, как в эту минуту сомневаешься ты.

– Но что, если я потерплю поражение?

– Этого не случится, – говорит он. – Посмотри на меня, дочка.

Я устремляю на него взгляд, мои губы решительно сжаты, но боюсь, что глаза выдают глубокую тревогу, которую я испытываю.

– Ты не потерпишь неудачу, потому что не должна. Ты меня понимаешь, не так ли, Лилит?

– Да, понимаю.

Отец медленно кивает.

– Ты моя дочь. Ты долго и упорно училась. Я знаю, ты, моя дорогая, достойна возглавить клан. И тебе известно, что ты будешь не одна. Тебя будет поддерживать клан, и прежде всего лорд Граймс и Друсилла. И разумеется, ты можешь рассчитывать на мою помощь и советы.

– Да, папа. – Я должна быть сильной, и не только ради того, чтобы оправдать чужие ожидания. Сколь многое сейчас стоит на кону! Я заставляю себя глубоко вздохнуть, чтобы успокоить нервы и не уронить своего достоинства. – Я не разочарую тебя, отец, клянусь.

– Все ли готово для церемонии?

– Да, все было сделано в соответствии с твоими указаниями. Когда минует ровно месяц с тех пор, как твое сердце остановилось, точно в полночь мы все соберемся здесь. Все члены клана уже оповещены.

– Хорошо, хорошо. Для меня, дитя мое, это будет прекрасная ночь. – Он улыбается мне, затем показывает на одну из скамей. – А теперь посиди со мной и развлеки меня рассказом о том, как прошел день. Мне интересно, как скоро граф Винчестер сообщил, что с удовольствием бы избавил мою малышку от свалившихся на нее обременительных обязанностей главы клана, сколько раз графиня Фрэмли назвала тебя своей душечкой и сколько на поминки было потрачено не самого лучшего кларета?

Чувствуя, как радость от общения с отцом поднимает мне настроение, я усаживаюсь рядом с ним, и мы начинаем болтать о событиях минувшего дня. Сказать ли ему о том неизвестном духе, который без приглашения заговаривал со мною нынче несколько раз? Но после последнего его обращения прошло уже много часов, и с тех пор он не объявлялся… Возможно, у меня просто расшалились нервы. Возможно, из-за горя, жары и терзавшей тревоги за семью мне все это почудилось. Мы с отцом успеваем поговорить всего лишь десять коротких минут, когда до нас доносится звон серебряного колокольчика, глухо отдаваясь от низкого потолка и толстых стен похожего на пещеру зала.

Я вскакиваю на ноги.

– Это Уизерс! Что-то стряслось.

– Ты должна идти, Лилит.

– Так скоро, папа? Мне хотелось побыть с тобой подольше.

– У нас еще будет для этого время. Ты нужна семье. Иди, – говорит он ласково, но твердо и, произнося эти слова, беззвучно отходит назад, в тень стен, пока сумрак не поглощает его целиком.

Поспешно вернувшись в дом вместе с Вайолет и Яго, я встречаю в вестибюле верного дворецкого.

– Простите, что побеспокоил вас, леди Лилит, но мне только что доставили вот это. – Он протягивает записку.

Взяв ее из его рук, я тут же узнаю необычный почерк мистера Чжоу Ли.

У меня екает сердце. Почему это должно было произойти именно сегодня? Но если подумать, почему бы и нет? Ведь я не единственная, кто унаследовал от отца особый дар. И не единственная, кто горюет о его кончине.

– Уизерс, нам понадобится кеб.

– Я уже вызвал миледи. Он ждет на улице.