— Идём, — сказала я.

— Но там та девочка…

— Хочешь — оставайся, — у меня не было времени с этим разбираться. Нужно было найти ближайшее сборище зеркал. Думаю, моя гардеробная для этих целей вполне сгодится…

— Нет! — всхлипнула лже-Алеа. — Не бросай меня здесь! Она заменит меня! И съест!

"Заменит"… видимо, и впрямь заблудшая душа. Ну, или меня очень талантливо пытаются в этом убедить.

— Значит, не отставай, — отрезала я и отвернулась. Она, судя по ощущениям, вцепилась в мою, прости Бездна, ночную сорочку.

Ладно.

Распахнув дверь, вышла в полный теней, искривлённый под диковинными углами коридор.

Что же, следовало ожидать.

Стиснув зубы, я потянулась ко своей силе, закрыла глаза (зрение в таких случаях только сбивает с толку) и двинулась вперёд, контролируя разум и дыхание. Я запомнила, где находится моя гардеробная, и могла, спасибо полувеку шпионской деятельности, даже назвать точное количество шагов. Но оставалась более сложная часть: стабилизировать наваждение, чтобы комнаты не разбежались, как тараканы, а мы не обнаружили себя, например, посреди пыточной. Или в желудке гигантского червя. Хищные наваждения — они такие, а у этого ещё и извращённая фантазия! Потому приходилось шептать Текст Ясности безостановочно, то и дело складывая пальцы в символах Стабильности, Силы и Истины.

Замок, отожравшийся за счёт наших с Саннаром мечтаний, вытягивал силы на каждом шагу, истончал связь с Предвечной, выкачивал личные резервы. Я шла на чистейшем упрямстве, чувствуя, как кто-то то и дело хватает зха ноги. Отовсюду долетали смех, плач, голоса, но я усилием воли отрешилась от этого. Когда пустота начала звать меня голосами родителей, даже фыркнула тихонько, обретая, наконец, душевное равновесие.

Неверный ход, Замок!

Всё же, к забавным штукам вроде голосов мёртвых привыкаешь… ну, либо в магии, особенно практической, тебе делать нечего.

Только особенно наивные детки или клинически тупые идиоты считают, что магия — это исключительно про солнышко, порхание с ветки на ветку аки птичка и добрых единорогов… То есть не подумайте, встречала я как-то единорога. Поразительно красивая тварь, полная светлой силы. И так же поразительно красиво насаживает на свой острый рог тех, кто не так на него посмотрел. Или "недостаточно чистых" дев. Притом мне по сей день не вполне понятно, по какому принципу он проводит дифференциацию. Как показала практика, далеко не всегда эта ерунда имеет отношение к девственности и даже расе — меня в своё время тварь не тронула, хотя на тот момент девой я не была уже лет сто, да и рога на башке в сочетании с хвостом как-то не намекают на чистоту. С другой стороны, припадочное животное набросилось на одну из светлых Жриц. Как показало вскрытие, вполне себе девственницу.

В общем, говоря о единорогах, никому не советую встречаться вживую. Лучше любоваться на картинках. И это говоря о светлой магии! А уж демонология, на которой зиждется могущество Тёмной Империи, и вовсе не терпит излишней впечатлительности и трусости. И требует от своих последователей некоторой доли фатализма в сочетании с непробиваемым упрямством. И внутренней готовности находить по утрам на пороге, например, беса, принявшего облик твоей мёртвой бабушки. И всё в таком духе.

Я всё же добралась до гардеробной и, последним усилием воли запечатав комнату, рухнула на колени. Нужно встать… нужно встать… я добралась, я смогла, но нужно начертить на стенах Слова Запрета…

А, поправка — мы добрались. Лже-Алеа была тут как тут. Она слегка прикоснулась к моей ладони, и я с искренним удивлением поняла, что она делится со мной силами. Крупицами, но этого на удивление оказалось достаточно. Я трансформировала руку и, пошатываясь, обошла комнату, начертив когтями на всех четырёх стенах нужные слова. Теперь мы в безопасности… на какое-то время.

Теперь вопрос: что делать с моей спутницей? Осмотрев заплесневелые, порванные, уродливые платья на вешалках, я передёрнула плечами и развернула зеркала, чтобы увидеть её отражение. Ну, маленький монстрик, покажи личико!

И — ничего. У неё не было отражения. Это, надо сказать, наводило на мысли.

— Как тебя зовут? — уточнила, чтобы убедиться.

— У меня пока нет имени, — сказала она.

Ага. Значит, всё же заблудшая душа какого-то младенца, не то нерождённого, не то мертворожденного, не то убитого матерью. И откуда взялась только? Хотя, и так понятно: была дополнением к кому-то из жертв замка. Или был — с тем же успехом. Проскочила, так сказать, контрабандой. Витала тут, урывала крохи силы, а после увидела шанс вырваться на свободу и рискнула стать одним из наваждений, назначив меня своей мамочкой. Только вот это не повод доверять этому существу. Но и уничтожать было бы преступлением; я пообещала себе, что, если выживу, то по возможности вытащу лже-Алеа отсюда. Ещё и имя дам на прощание. Её тело наверняка давно умерло, но душа ещё может уйти на круг перерождений. Обычная практика и участь куда лучше, чем стать жертвой голодной твари.

— Ладно, — сказала я ей. — Я закрою тебя в круге. Не войти, ни выйти. Сиди тихо, и я выпущу тебя, если мне повезёт выжить. Договорились?

Она медленно кивнула.

За дверью раздавались удары и скрежет, но Слова держали — пока что.

Я вздохнула. Усталость пригибала к земле, хотелось лечь на пол и уснуть, но позволить себе этого никак нельзя. Потому я, поднатужившись, перетащила зеркало, создавая тем самым зеркальный коридор и становясь в него.

Итак, давай же потанцуем.

Самый простой и действенный способ отделить роль — выловить её среди осколков моей души, отыскать среди отражений. Тёмная и опасная практика? О да, ещё какая. Особенно с иллюзорными зеркалами.

Но так мы тут, если разобраться, и не в песочнице играем.

Итак, вдох-выдох. Сложить руки в жесте Разума, нацарапать когтем на щеке руну Возвращения, не жалея кожи…

Начали.

Сознание привычно расщепилось, растекаясь по множеству отражений, блуждая среди них. Я, опять я и ещё раз я…

Открою секрет: в магии — любой — важнее таланта, родословной, усидчивости, знаний и даже удачи является умение точно знать, кто ты такой, и твёрдо стоять на ногах.

Для большей ясности, под "кто ты такой" я подразумеваю не привычку неврастенических личностей анализировать каждый свой чих, не персональный гороскоп, не любимую маску, натягиваемую с утра, и не закостенелые шаблоны о себе самом, мешающие развитию. Однако, каждый сколько-нибудь хороший чародей, в какой практике бы он ни постигал Искусство, должен хорошо знать, кто он такой по большему счёту и чего хочет в данный момент. И держаться за это знание, какие бы коленца ни выкидывала реальность вокруг и сколько бы раз ни менялись местами пол с потолком. Без подобного свойства психики соваться в высшую магию — это всё равно что пытаться играть на рояле вилкой. То бишь, попробовать можно, но шедевр или даже сколько-нибудь сложную симфонию не выродить, как ни бейся.