— Вы уже в смертельной опасности из-за моей самоуверенности, — сказал он неожиданно резко, почти зло, и тряхнул головой. — Разумеется, я попрошу тебя меня заменить, если дела станут совсем плохи. Но только в крайнем случае: хватит с тебя пробежек по зеркальному лабиринту.

— Это — моя работа, — отрезала я.

— Так мы коллеги? Потому Императрица прислала тебя?

Я честно призадумалась над вопросом.

— Можно сказать и так, — выдала в итоге. — Мы немного конкуренты, но по большему счёту…

— Значит, кошмар, в котором ты сгораешь в огне — просто очередное наваждение?

И что тут сказать?

— Да.

Он облегчённо выдохнул и умолк. Я тоже молчала, прижимая к себе Алеа.

Правда в том, что я сама не знала, зачем солгала. Правда была бы правильней, с какой стороны ни глянь, но… возможно, мне просто не хотелось видеть его реакцию. Или воскрешать воспоминания. Или рушить нечто незримое, что витало тут между нами.

Помнится, в одной старинной книге я однажды встречала перечень вещей, которые колдуну стоит знать о мечтах.

Первое: мечты опасны. Они удачно притворяются безвредными, но горе вам, если вы позволите им властвовать над разумом! Они коварны. Они — яд, отравляющий реальность лживым сожалением о недостижимом.

Второе: мечта — это вовсе не то же самое, что цель и воображение. Цель — это путевой светлячок на жизненном пути, определяющий наш путь; воображение — дверь в мир творчества; мечта — лишь дым, скрывающий пустоту.

Третье: чем откормленнее мечта, тем оглушительнее грохот, с которым она обрушится, и острее осколки, по которым придётся ступать после. В особенно тяжёлых случаях выбраться из-под обломков у мечтателя не получается вовсе — слишком уж они тяжелы.

Четвёртое, самое важное и страшное: мечты… сбываются. В этом ирония мироздания, его урок и насмешка. Мечты сбываются, но вовсе не так, как мы себе это воображаем. И мечтателю придётся, рано или поздно, столкнуться лицом к лицу со своей мечтой — а с этим не каждый может справиться.

— Мамочка, папочка… вы уже уходите? — протянула издевательски бесформенная тварь, преградившая нам путь. — Почему же так быстро?

Саннар поморщился. Его щиты прогнулись, едва ли не вминаясь вовнутрь.

— Извини, милая, — ощерилась я. — Как-нибудь в другой раз!

— Ты плохая мама, — от такого детского голоска у обычного незащищённого человека лопнули бы барабанные перепонки. — Тебя нужно наказать!

Давление усилилось. Саннар застонал и упал на одно колено. По сути, неудивительно: именно этому существу, застывшему теперь напротив нас, он всё это время отдавал все свои силы и чаянья. Колдун явно не был намерен сдаваться, выплетая руками какие-то узоры, но надолго ли его хватит? Не очень хотелось бы проверять.

— Держись за папин балахон, — попросила я Алеа, ссаживая её на землю и вычерчивая несколько знаков над ней. — Что бы ни было, не отпускай!

Она быстро закивала, а я повернулась и оценивающе посмотрела на тварь. На меня её сила влияла чуть меньше, но оно и понятно: во-первых, демоническая кровь давала о себе знать, во-вторых, от меня наваждение успело получить куда меньше сил.

— Я тут подумала, — сказала я чуть насмешливо, делая шаг к ней. — Я поиграю с тобой!

— Адри, стой! — рявкнул Санннар, но я уже побежала вперёд, нашёптывая сочетания древних слов и искренне надеясь, что верный клинок, выточенный некогда по ту сторону зеркала, не подведёт и откликнется на призыв. Кого живого я бы легко могла ранить и когтями (тому же Саннару когда-то сердце выдрала, между прочим). С наваждениями, однако, в разы сложнее, и причинить им вред чем-то материальным практически невозможно. Тут нужен особый подход, зачастую включающий в себя либо божественную, либо демоническую, либо ментальную магию. Ещё, как ни парадоксально это прозвучит, можно воспользоваться для подобных целей другим наваждением (тем же легендарным призрачным пламенем, например, которое с одинаковой лёгкостью сжигает всё, вне зависимости от степени реальности объекта). Также сгодится нечто, застывшее на границе между реальным и нереальным — как мой любимый кинжал, чья практически неощутимая тяжесть уже легла мне в ладонь.

Тварь завизжала так, что звуковая волна вполне могла бы отправить в полёт до ближайшей стены, но возникший передо мной щит поглотил звук.

Молодец, колдун. Не будь мы врагами, из нас бы получилась отличная команда.

Ощерившись, я прыгнула прямо в центр бесформенного чего-то, обжигающего и леденящего одновременно. Все нервы будто бы замкнуло, разум закоротило — полностью от последствий соприкосновения с хищной иллюзией не спасала даже демоническая кровь. Ослепшая и оглохшая, я всё же вонзила в самую сердцевину этого чего-то свой кинжал. Удар, ещё удар и ещё… От визга и грохота, казалось, кровоточили уши, глаза не видели ничего. Меня отшвырнуло в сторону, и я приготовилась пересчитать всеми выступающими частями тела все неровности местных поверхностей. Колдун, однако, и тут не сплоховал: хорошо знакомая ловчая сеть, с помощью которой он не раз пленял меня в прошлом, теперь удержала от падения, бережно спеленав.

— Дура! — рявкнул колдун где-то рядом. — Идиотка!

Я поморщилась и попыталась призвать к порядку мерцающие перед глазами чёрные точки. Те не сразу, но всё же вняли уговорам и угомонились, позволив мне осмотреться по сторонам.

Монструозной дочурки нигде не было видно, зато кишкообразный коридор решил нас сплющить окончательно, сломив шесть из семи слоёв чудесной защиты Саннара. Чары, стабилизирующие наваждение, тоже трещали по швам. Потому-то колдун, чуть пошатываясь, с Алея на руках бежал к выходу. Я, спелёнатая, аки огромный младенец, летела за ним на тонкой магической нити. Мне подумалось, что это должно очень забавно выглядеть со стороны.

Возможно, с ясностью мыслей у меня дела обстояли не так хорошо, как хотелось бы воображать.

Мы вылетели на улицу, и пару мгновений спустя субстанция, больше напоминающая гору чёрного желе, схлопнулась за нашими спинами. Я только хмыкнула, полюбовавшись на "замок", а после скосила глаза на сад и тихонько присвистнула.

— Освободи меня!

— Чтобы ты опять попыталась героически умереть? — сверкнул глазами Саннар.

— Мамочка убила ту девочку, — хихикнула Алеа. — Ну или ранила.

— Мамочка чуть не умерла! — отрезал колдун.

Я на это только поморщилась.

— Завязывай с драмой, а? И не трать силы ещё и на меня, тут и без того хватает претендентов на твоё внимание! Хочешь перегореть в самый неподходящий момент?

Вопрос, к слову сказать, был актуален, как никогда. Прекрасный сад радовал ожившими деревьями, перегородившими дорогу зарослями и торчащими из воды щупальцами, сменившими лебедей.

Колдун резко выдохнул сквозь зубы и покосился на меня. Он и сам понимал, что в одиночку ему не вытянуть.