Время было около семи, и пока было жарко, но зато свежий ветер разгонял духоту и Виктор отключился от окружающего мира наворачивая круги по стадиону, и бегая по полосе препятствий. К восьми тридцати, он хорошо позанимался и уже собирался пойти домой, когда заметил одиноко бегущего Александра Николаевича — пенсионера, регулярно встречаемого им на спортивной площадке. Мужчине было за семьдесят, но он держал себя в отличной форме, занимаясь спортом, и вообще ведя активный образ жизни.

Виктор приветственно махнул Александру Николаевичу, и уже собирался пойти домой, как на краю площадки увидел большую группу парней, что-то обсуждавших, одновременно тренькая на разбитой гитаре. Парни расселись на лавочках возле футбольного поля, ставя бутылки прямо на землю, и прикладываясь к горлышкам.

Они что-то кричали пробегавшему мимо пенсионеру, но тот просто игнорировал загулявших быдланов, набирая свои десять кругов.

Но одинокий пенсионер выглядел так привлекательно в качестве мишени для издевательств, что на следующем круге, самый остроумный что-то сказал, и все остальные заржали. Но и на это Александр Николаевич не отреагировал, продолжая мерно скрипеть гравием, и тогда парни вышли на дорожку преграждая ему путь.

К этому времени Виктор уже был метрах в двадцати от перепивших парней, и когда бегун вышел на поворот, окликнул стоявших к нему спиной.

— Эй, говнюки, что же вы на дедушку накинулись? И такой толпой? — Виктор подошёл ещё ближе, и когда самый шустрый резко крутанулся, выбрасывая вперёд руку с ножом, перехватил её, и вывернув в локтевом суставе, нагнул вниз, заставив его встать коленями на землю, ударил коленом в лицо.

— Минус один. Он широко улыбнулся. — Продолжим?

Двое кинулись с разных сторон одновременно, и Виктор лишь чуть подправил траектории их голов, чтобы они словно шары в бильярде столкнулись с сухим стуком.

— И минус ещё два. — Он посмотрел на последнего оставшегося стоять парня. — Ты ещё здесь? — Он сделал движение словно хотел рвануться к нему, но гопарь всё понял правильно и уже нёсся в сторону кустов, не чуя под собой ног.

Ещё пятеро только поднимались с лавочки, держа в руках бутылки и ножи, медленно словно с ленцой пошли к Виктору обступая его по широкой дуге.

Молниеносным движением он сместился влево-назад, сокращая дистанцию с тем, что шёл с краю, и пробил в него ногой точно попав в голову, и уйдя от боксёрского прямого удара следующего, контратаковал прямым в печень, сразу погрузив его в глубокую медитацию, и едва успел уйти от вполне профессионального бокового удара, пробив в ответ подъёмом стопы между ног. Боксёр успел частично закрыться, и разорвать дистанцию, но удар второй ногой достал его в спину, и он запнулся от резкой боли, после чего Виктор ударом стопы в коленный сгиб бросил его на землю, и хлёстким ударом колена опрокинул на спину. А двое последних из компании, уже лежали на земле, в полнейшей прострации.

— Александр Николаевич. — Виктор учтиво поклонился. — Прошу простить что украл у вас вечернее развлечение, но мне показалось что вы не в настроении заниматься педагогикой.

— Да пожалуй. — Старик кивнул и вздохнул. — Весь настрой перебили. Домой пойду. Теперь только кота на колени, и что-нибудь скучное почитать. Честь имею, Виктор Петрович.

— Всегда к вашим услугам Александр Николаевич. — Виктор коротко поклонился, и пошёл домой.

А дома его ждали родители, которым пришлось подробно рассказать про награждение и про беседу с генералами...

Тем временем, Александр Николаевич Скворцов, семидесяти двух лет, вдовец, не привлекался не сидел, член партии с двадцатого года, полковник в отставке по ранению, персональный пенсионер республиканского значения, пил чай в гостиной своей огромной шестикомнатной квартиры, и поглаживал кончиками пальцев здоровенного серо-полосатого кота, который отвечал мягким урчанием словно дизель, работавший на холостом ходу.

По правде говоря, Александр Николаевич, вовсе не был уверен, что справится с восемью здоровенными лбами, и помощь пацана была очень своевременной и абсолютно не лишней. Во всей этой ситуации Александра Николаевича, смущали лишь две вещи. Первое — парень бился с парнями более крупными чем он, спокойно и уверенно, словно имел богатый опыт реальных схваток, а второе, он двигался как вполне профессиональный уличный боец. И где-нибудь в Гонконге или Макао, это было бы в порядке вещей. Там таких парней немало. Тренируются с самого детства, и собственно кроме драки и не умеют ничего. Пишут даже с трудом. Вариант с подставой, Александр Николаевич отмёл сразу. Слишком криво, слишком заметно, слишком нарочито. Но вот, вполне дурацкой случайностью это могло быть. Поэтому он снял трубку телефона защищённой связи, и набрав номер дождался ответа.

— Аслан Месхадович. Салам. Вашими молитвами, уважаемый. Я чего беспокою. Я там на школьном стадионе возле сто сорок четвёртой намусорил слегка. Если что, приберёте, ладно? Спасибо. И вам того же.

Он повесил трубку, задумчиво посмотрел в окно, поглаживая кота, и снова взялся за телефон.

— Коленька, привет дорогой. Да, скриплю ещё. Да. Всё нормально. У врачей был вчера. А Константин Сергеич придёт завтра, проверит лекарства и что он тут проверяет. — Персональный пенсионер республиканского значения вздохнул, и продолжил. — И подготовь-ка мне Коленька объективку на Николаева Виктора Петровича пятьдесят пятого года рождения, проживающего по адресу Ленинградский проспект дом шестьдесят шесть, квартира восемьдесят. Всё на него сделай. Школа там, друзья — подруги, и прочее. Естественно из фонда оперативных расходов возьми сколько нужно, и не жмись. А ещё посмотри-ка, что здесь у меня за гопота развелась в районе. Если что, можешь их закопать, но только тихо. А то мы ещё по прошлым ликвидациям все хвосты не закрыли.

Школа — это место, где вас научат бессмысленному, ненужному и глупому, в процессе обучая врать, увиливать от ответственности, симулировать, и делать умное лицо. В общем готовить к взрослой жизни.

Антон Макаренко. Из секретных записных книжек.

Новый год нашей школы.

Вот и наступило первое сентября, день светлый и торжественный. Его ждали в каждой семье, где есть школьник или студент, учащийся техникума или профтехучилища. Ему радуются в любом доме, где появился букварь или получена новенькая зачетная книжка.

И как не ждать нам этого дня, как не радоваться, если все дети школьного возраста — а их 49 миллионов — садятся за парты, чтобы получать образование; если впервые начинают занятия в университетах, институтах и техникумах более 2 миллионов юношей и девушек. Всего же отправляется в большой поход за знаниями 80 миллионов советских граждан! Такого размаха народного образования нет ни в одной другой стране мира. Силу знаний, великое право и обязанность учиться, овладевать сокровищами человеческой культуры дали нашему народу Советская власть, Коммунистическая партия.