у коней, залепленные глиной и мешавшие им двигаться. Захватив какое-то количество скота, Мерван вернулся в Албанию.

Поход этот был пробным. Мерван понял, что для серьезной борьбы с каганатом необходима иная тактика. Заключалась эта новая тактика, по его мнению, в неожиданности и стремительности нападения, в быстроте самого похода. Соображениями он поделился с халифом и для завоевания Хазарии попросил войско в 12 тыс. человек.

В 737 г. Мерван предложил кагану мир. Хазары в ответ на арабское посольство также отправили к арабам посла. Мерван захватил посла и, подготовив армию в 150 тыс. человек, направил ее двумя путями в Хазарию. Одну армию он вел сам через Дарьял, другая шла через Дербент. Только тогда, когда арабы достаточно углубились на хазарскую территорию, Мерван отпустил их посла к кагану. Своим неожиданным сообщением о надвинувшейся опасности он так напугал кагана, что тот обратился в паническое бегство, даже не попытавшись организовать охрану страны.

Каган бежал в новую волжскую столицу ал-Байду, а затем, оставив там войско для охраны города, отправился на восток для тотальной мобилизации населения в каганскую армию. Мерван же стремился во что бы то ни стало помешать кагану собраться с силами. Поэтому он, не тратя времени на осаду ал-Байды, ринулся за ним по правому берегу Волги — на север. Предводитель хазарской армии, услыхав, что арабы разоряют буртасов, направился за арабами по левому берегу Волги, предполагая, видимо, неожиданным ударом разбить войско Мервана. Последний, несравненно более опытный в делах и хитростях войны, услышав о двигающемся параллельно его армии хазарском войске, ночью по понтонному мосту переправился на левый берег. Разведчики в случайной стычке убили хазарского полководца, а затем арабы обрушились на отдыхающую хазарскую армию. В несколько часов все было кончено — армия перестала существовать.

Узнав об этом, каган запросил немедленно мира. Мерван потребовал обращения кагана в мусульманство. В противном случае он грозил посадить на хазарский трон своего ставленника. Посол хазар испросил всего три дня сроку, чтобы съездить в ставку кагана и вернуться к Мервану с ответом. Очевидно, каган стоял совсем близко, и при этом отступать ему было некуда. Этим объясняются испуг кагана и его поспешное согласие принять оскорбительное требование Мервана. Он захотел только познакомиться с новой религией. И мусульманские учителя прибыли. Они запретили ему есть свинину и пить вино. Так каган на какое-то время стал мусульманином.

Сцена битвы всадника-копейщика с пешим лучником. Меловой блок стены Маяцкого городища. Государственный Эрмитаж

После этого Мерван направился назад в Закавказье, захватив громадное количество пленных и богатую добычу. Каган вернулся в приволжскую столицу. Несмотря на несомненную победу арабов, на полный разгром хазар, Хазария не стала вассалом халифата. Арабы, не обладая значительными силами, не захотели остаться в стране, им не понравилась холодная и мрачная северная земля. Через несколько лет каганат вновь окреп.

Хазария сыграла большую роль в истории восточноевропейских стран— она явилась щитом, заслонившим их от арабов, щитом, выдержавшим атаки непобедимых арабских армий, возглавляемых полководцами, перед именами которых трепетали другие народы. Значительна роль каганата и для Византии. Войны с хазарами постоянно оттягивали большие силы арабов от границ империи. Все годы, пока шла война Хазарии и халифата, Византия имела некоторый военный перевес над арабами. Несомненно и то, что империя не раз инспирировала набеги хазар на северные провинции халифата. Для этого использовались самые разнообразные средства. Византийский двор всячески льстил кагану и «ласкал» его. Так, император Лев Исавр в 732 г. женил даже своего сына Константина на сестре кагана. Звали девушку Чичак, что означало «цветок». В крещении она известна как императрица Ирина, а ее сын Лев, царствовавший г 775–780 гг., получил прозвище «Хазар».

Глава 5

НОВАЯ ГЕОГРАФИЯ ХАЗАРИИ

Длительная война с арабами тяжелее всего отразилась на экономике молодого Хазарского государства. Арабы неоднократно, как мы видели, вторгались на его территорию, разоряли и грабили города, жгли поселения, вытаптывали нивы и виноградники, угоняли скот с зимовищ, а население, как правило, забирали в плен и обращали в рабство. Поэтому уже в период войн началось постепенное, но настойчивое переселение алан, болгар и самих хазар на север — на широкие и обильные пастбища волжских, донских и донецких степей. Часть болгарских племен откочевала вместе с аланами в лесостепные районы, а оттуда еще дальше — в Прикамье (очевидно, город Су-вар в Волжской Болгарии, который просуществовал до монголо-татарского нашествия, возвели савиры — выходцы из Восточного Предкавказья).

Появление в донских и приазовских степях населения, занимавшегося на Северном Кавказе земледелием, причем развитым, орошаемым земледелием, привело к тому, что донские и приазовские болгары стали активно оседать на землю.

Вот это массовое оседание на землю, переход к новому способу ведения хозяйства — земледелию, а вместе с тем и к ремесленному производству положили начало сложению культуры, названной салтово-маяцкой.

В XIX в. в России было известно около десятка памятников этой культуры (в том числе Салтовский могильник и Маяцкое городище, давшие имя культуре в целом). В настоящее время мы знаем более 400 поселений, могильников и городищ, разбросанных по берегам степных рек, оврагов, морских заливов. Благодаря этому мы можем наметить границы ее распространения: на севере — верховья Северского Донца и Дона, на западе — правобережье Донца и Северное Приазовье, на юге — Восточный Крым и Восточное Приазовье, Кубань и далее до Каспия по предгорьям, на востоке — Каспийское море, левый берег Волги до Саратова и затем — междуречье Волги и Дона.

Культура эта делится на локальные варианты.

Первый вариант — лесостепной — занимает территорию верховий Северского Донца, Оскола и Дона. Для него типичны группы, вернее гнезда, больших поселений, сосредоточенных вокруг городищ. Последние представляют собой крепости на высоких прибрежных мысах. Как правило, они сооружались на местах древних скифских городищ. При этом их строители максимально использовали все прежние укрепления— подчищали и подновляли их. Кроме того, на них ставились белокаменные стены, сложенные без фундамента и без раствора, из рваного мелового камня в виде двух щитов (панцирей) и засыпки из щебня и более мелкого камня между ними. Толщина таких стен достигала 6 м. Жилища на поселениях — полуземлянки с открытыми «тарелкообразными» очагами и изредка печами. Попадаются и остатки юртообразных жилищ (круглых в плане) с очагами в