– Вообще-то не знаю.

С такой дамочкой хочется руку поднять, чтобы что-нибудь спросить.

Вид у нее такой изумленный, как будто каждый приезжающий в Сент-Феликс обязан получить листовку с объяснением, кто такова Кэролайн Харрингтон-Смайт, и указанием часов работы, пожарных выходов и парковок.

– О… Понятно. – Она бросает злобный взгляд на ухмыляющегося Джейка. Тот поспешно подносит к губам стакан, пытаясь вытряхнуть из него последние капли.

– Тогда начнем сначала, – произносит она сухим, благовоспитанным тоном. – Я Кэролайн Харрингтон-Смайт, председатель Женской гильдии Сент-Феликса и председатель приходского Совета.

Она ждет моего ответа.

А я тупо смотрю на нее. Ну и как, поздравлять ее со всеми титулами?

Она нетерпеливо вздыхает, не дождавшись реакции.

– Рита, барменша, сообщила мне, что вы новая владелица цветочного магазина на Харбор-стрит.

– Да, верно.

– Последнее время магазином занималась только Женская гильдия…

– Да, спасибо, это было очень любезно с вашей…

– …и я не знаю, как наши дамы отнесутся к этой новости. «Гирлянда маргариток» стала им очень дорога. Вы купили магазин?

– Нет, я внучка Розы. Она оставила мне его по наследству.

– Вы и внучка Розы?!

Она вытаращивает глаза, как будто услышанное повергло ее в шок.

– Да, а какие проблемы?

Не знаю, на всех ли так действует эта дамочка – судя по реакции Джейка на ее появление, то да. Во всяком случае, я начинаю заводиться.

– Все зависит от того, как вы собираетесь поступить с магазином. – Кэролайн деловито одергивает кардиган. – На Харбор-стрит не может находиться что попало. Если вы надумаете продать магазин, надо будет поставить в известность приходской Совет.

– Как я уже твердила всем и каждому, – я бросаю взгляд на компанию за столом, – я еще не знаю, что делать с магазином. Я еще не решила.

Серо-стальные глаза Кэролайн меряют меня с ног до головы.

– Вообще-то на цветочницу вы не похожи, – презрительно заявляет она. – Не пора ли подумать о переменах?

Обычно я после такой провокации в горло вцепляюсь, но здесь общественное место, и на нас уже оглядываются. Не стоит устраивать скандал прямо в день приезда. И я прикусываю губу.

– Ваша бабушка тоже не была деловой женщиной, – продолжает Кэролайн. – При ней магазин не приносил особых доходов. Я знаю, я просматривала бухгалтерские книги. Возможно, приток новой крови – это именно то, что нужно Сент-Феликсу. Вы сами могли заметить, что вид у магазина обшарпанный.

Ну, хватит.

Я отодвигаю стул, поворачиваюсь и нависаю над ее щуплой фигурой, как башня. Пока я сидела, Кэролайн из-за своей напористости казалась гораздо крупнее.

– Может, бабушкин магазин не из самых новых и не самых крутых, – слышу я собственный голос, на удивление отчетливый и спокойный, хотя физиономия у меня вся пылает. – Но в нем было кое-что, чего вы, Кэролайн, похоже, не заметили, в отличие от всех остальных. В нем была душа.

Я чувствую дрожь в ногах, стоя перед ней. Прилюдно выплескивать свои чувства – это не для меня. Но что-то во мне полыхнуло, когда Кэролайн вздумала обливать презрением бабушку и ее магазин, и я не могла не ответить.

Кэролайн ошарашена этой вспышкой не меньше меня. Она яростно пялится, потом озирается, проверяя, кто еще это слышал. И, как всегда, когда где-то назревает свара, люди в пабе притихают.

– Даже удивляюсь, как это я в вас сразу Розину внучку не признала. – Она пытается сохранить лицо, продолжая бой. – Фамильное сходство налицо.

И, не устояв перед искушением куснуть меня, добавляет:

– Та тоже была скандалисткой.

– Ого, – слышу я голос Джейка, наблюдающего за стычкой. – Пятнадцать-тридцать, удар за Поппи.

– Это моя-то бабушка была скандалисткой? – Я тщетно пытаюсь держать себя в руках. – Сильно сомневаюсь. Она была спокойным и добрым человеком. Она прожила в этом городе почти всю свою жизнь и любила его, и любила свой магазин. А вы сами-то здесь давно, Кэролайн? Я погляжу, большим специалистом стать успели.

– Все тридцать очков, – произносит Джейк достаточно громко, чтобы мы его услышали.

Кэролайн насмешливо вскидывает бровь.

– За все это время я ни разу не видела, чтобы вы наведывались к своей бабушке, Поппи. Не слишком-то вы заботливая внучка.

Глубокий вздох Джейка. Шепот:

– Тридцать-сорок.

Спокойно, Поппи. Держи себя в руках.

– А вам, конечно, известно все, что происходит в городе? – цежу я, а у самой сжимаются кулаки. – Да наверняка! Вы из тех кумушек, которые вечно во все свой нос суют и все про всех знают, верно?

– Ничья! – восклицает Джейк, и мы обе бросаем на него злые взгляды.

Кэролайн открывает рот, чтобы что-то сказать в свою защиту, но я перехватываю инициативу.

– Я хочу поблагодарить всех жительниц Сент-Феликса за то, что они присматривали за магазином, это было очень любезно с их стороны. – Я бросаю взгляд на стол, за которым сидит Женская гильдия, хотя часть компании уже успела разойтись по домам. И наношу решающий удар: – Но теперь здесь я, Кэролайн. И заниматься «Гирляндой маргариток» буду я, и никто другой. Может, я не самая хорошая внучка и не самый умелый флорист, но в магазине постараюсь работать так, чтобы бабушка могла мной гордиться!

И умолкаю, когда соображаю, что брякнула. Ой, нет! Правильно мама говорила: язык у меня слишком длинный.

Я только что у всех на глазах согласилась заниматься цветочным магазином?

Я поворачиваюсь к Джейку: тот ухмыляется.

– Игра окончена! – произносит он одними губами.

Причем в мою пользу.

Раздаются аплодисменты: это Рита ликует за стойкой.

– Да здравствует Поппи и ее волшебный магазин!

Волшебный? Я это уже слышала.

Все вокруг заказывают выпивку и поздравляют меня с новым начинанием, а Кэролайн потихоньку смывается со своими прихвостнями. Хотя подозреваю, что мы с ней еще увидимся. Встречала я таких «председательниц»: они не любят мириться с поражением.

– Ну что, – говорит Джейк, когда восторженная толпа вокруг потихоньку рассасывается, – кажется, нам все-таки придется поговорить о цветах.

На следующее утро я просыпаюсь в спальне, залитой солнечными лучами, пробивающимися сквозь занавески.

Ничего себе. В Лондоне я привыкла к наглухо закрытым шторам. Я переворачиваюсь на другой бок, натягиваю покрывало на голову и пытаюсь заснуть снова. Какое там: в голове крутятся события вчерашнего дня, и я ложусь на спину и смотрю на неровный потолок.