Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я улыбаюсь Берил и Уиллоу. Уиллоу сияет в ответ, Берил щерится, что можно расценить как улыбку.
– Не стоит благодарности, – отвечает Харриет за всех. – Розу высоко ценили в Сент-Феликсе, и это было меньшее, что мы могли сделать. Любому члену ее семьи всегда рады на собраниях гильдии. Надеюсь, вы к нам присоединитесь, Поппи. Нам не повредит вливание свежей крови.
Уиллоу радостно кивает. Джейк хмыкает у меня за спиной.
– Я подумаю, – вежливо говорю я.
– А мне можно? – спрашивает Эмбер, отходя от двери магазина. – Никогда не состояла в Женской гильдии, в Америке такого вроде нету. Что это вообще? Звучит прикольно.
Пока Эмбер обсуждает все блага Женской гильдии с Харриет и Уиллоу, я подхожу к Джейку и Вуди.
– Спасибо, – говорю я.
– Не за что, мисс, – отвечает Вуди. – Обычная работа.
– Это я Джейку. За то, что он за меня поручился.
Джейк гордо улыбается.
– Но если бы ты не появился так кстати, – торопливо добавляю я, заметив, как расстроился Вуди, – не знаю, что могло бы случиться. Обстановка чересчур накалилась.
На этот раз Джейк фыркает.
– Точно тебе говорю, тебя же здесь не было. У этой Берил какой-то зверский вид.
– Да нет, Берил вполне безобидная, – говорит Джейк. – Она уже сколько лет служит в местной церкви. Кларенс совсем пропал бы без нее.
– Кларенс?
– Отец Клейборн, – объясняет Вуди. – Наш викарий. Добрейшая душа, очень помог мне, когда я только приехал в Сент-Феликс. Поппи, я бы и сам за тебя поручился, если бы знал, кто ты. Но ты же мне вчера ничего не сказала.
– Знаю, Вуди, извини меня. – Я дотрагиваюсь до его руки, и он густо краснеет. Что с ним такое? В отличие от большинства женщин я не западаю на форму. Но Вуди такой милый, как щеночек: не хочется обидеть его или огорчить.
Джейк быстро меняет тему.
– Так, из всей этой утренней чехарды я делаю вывод, что ты окончательно решила сохранить магазин. – Он окидывает взглядом «Гирлянду маргариток». – А я все гадал, не передумаешь ли ты со вчерашнего дня.
– С чего я должна была передумать? – вру я.
Джейк пожимает плечами:
– Мало ли, может, ляпнула сгоряча, а потом задумалась на холодную голову.
Я мотаю головой.
– Нет.
– Прекрасно, я рад этому. Но теперь, если старушка остается у тебя, надо решить, что с ней делать.
Мне нравится, что Джейк говорит о магазине, как о живом человеке.
– Это по-прежнему будет цветочный магазин, – говорю я. – Меня тут линчуют, если я его во что-нибудь переделаю. К тому же мама прислала мне Эмбер из Нью-Йорка.
Мы оба оглядываемся на Эмбер. Та закрыла глаза и под скептическими взглядами Харриет и Берил проделывает пассы над головой Уиллоу.
Кажется, Женскую гильдию они уже обсудили.
– Она там считалась крутым флористом.
Эмбер щелкает пальцами, широко распахивает глаза и объявляет, что аура Уиллоу очищена.
– Хотя время покажет, – добавляю я.
Майли перелезает на плечо Вуди и теребит пуговицы, к немалому его беспокойству.
– Вуди, она ничего не сделает, – говорит Джейк, – я тебе это тысячу раз твердил.
– Я знаю, но за форму тревожно, это же казенное имущество, сам знаешь.
– Ой, обезьянка! – вопит Эмбер, бросая свою гильдию и подбегая к нам. Она смотрит на Вуди: – Это ваша? Полицейская обезьянка, прелесть какая!
– Ничего подобного! – Вуди пытается отцепить Майли от своего плеча.
Майли понимает намек и перелезает на Эмбер. В восторге разглядывает пестрые пряди в волосах, а потом добирается до цепочек и бус у нее на шее.
– Майли, – предостерегающе произносит Джейк. – Не шали.
– Все в порядке, – говорит Эмбер. – У парня, жившего напротив нашего магазина в Нью-Йорке, была обезьянка. Я люблю животных.
– Как ни неприятно мне вторгаться в ваш междусобойчик, – говорит Харриет, – все-таки надо решить, как быть с цветами. Мы не можем держать их на складе, пока вы, Поппи, не откроете магазин, и бросать их посреди улицы нельзя.
– Да, точно… Э-э?.. – Я оглядываюсь на остальных, но все озадаченно смотрят на меня.
– Я знаю, – объявляет Эмбер. Майли восседает у нее на голове, словно маленький хипповый Будда. – Много денег на этом не зашибешь, но будет классно.
– Ты уверена? – в десятый раз спрашиваю я у Эмбер, сидя в ворохе лент, проволоки и цветочных головок.
– Да, все в восторге будут.
Чтобы не пропали цветы, приехавшие в фургоне, Эмбер придумала сделать из них венки и раздать всем женщинам в городе. Она рассудила, что это будет отличным приветственным жестом.
Эмбер, видимо, представила себе, что мы будем стоять на улице и под музыку Боба Дилана вручать венки прохожим, как хиппи семидесятых.
Я со своим более практическим подходом решила просто устроить акцию в магазине и брать минимальные суммы, чтобы покрыть расходы, а остальное пожертвовать на благотворительность.
– Это называется «убыточный лидер», – тактично сказал Джейк. Но тут из подсобки нагрянула Женская гильдия с лентами, проволокой и инструментами, и он ретировался вместе с Майли, заявив, что его дело – выращивать цветы, а не аранжировать их.
– Но, – добавил он перед уходом, – я поговорю с Бронте, моей дочуркой. По идее ей с подругами такое должно нравиться. Может, они зайдут во время перерыва в школе, заберут часть венков.
– Славный он, этот Джейк, – говорит Эмбер, забирая у меня очередную гвоздику и проворно прикручивая ее к проволоке. – И горячий.
Я ничего не отвечаю, только кошусь на остальных: какая будет реакция?
– У Джейка трагическое прошлое, – говорит Харриет, скручивая проволоку так, как ее научила Эмбер.
– А что случилось? – спрашивает Эмбер. – Я уловила исходящую от него печаль, но не смогла определить ее суть.
Харриет вопросительно смотрит на Уиллоу и Берил.
Те молча кивают с серьезным видом.
– Его жена, Фелисити, внезапно покинула нас несколько лет назад. Она все озаряла светом, от родительского комитета до нашей гильдии. Милая Фелисити всегда помогала, собирала средства, у нее для каждого находилось доброе слово.
– Чудесная, наверное, была, – произносит Эмбер.
– Именно. Ее все любили.
– Ее смерть нас всех подкосила, – говорит Уиллоу, скручивая ленты. – С Фелисити было так хорошо. Она всегда всем помогала, что бы ни случалось. Такая мягкая, изящная, такая…