– Ну, скажи негодяйке, что ее скверный маленький порок открыт, и, если это случится снова, я ее уволю.

С этими словами Джейсон выбросил инцидент из головы.

Меньше чем через неделю он присутствовал на конском аукционе в Эпсоме – как всегда, в сопровождении Бэрримора и Харриса. Англия наслаждалась необычно теплым февралем. Погода была чудесная, хотя в полях еще кое-где белел снег, и аукцион привлек массу народа. Наши друзья бродили среди переполненных проходов, рассматривая лошадей всех пород, от маленьких крепких уэльских пони до огромных величественных тяжеловозов.

Стоя у края окаймленного пурпурными канатами ринга, где проходил парад и назначались аукционные ставки, он восхищался лоснящейся гнедой кобылой, как вдруг его кольнуло неприятное ощущение, будто за ним следят. Сначала он не придал этому особого значения, но ощущение не исчезало, и он с некоторым любопытством обратил взгляд на волнующуюся пеструю толпу. Беглый взгляд не принес никаких результатов и, пожав плечами, он уже поворачивался к рингу, когда заметил модную пару – молодую женщину и джентльмена, пробирающихся к нему через толпу.

В то же мгновение Бэрримор предупредил, почти не разжимая губ:

– Не оборачивайтесь, мой друг, но сюда идет эта Маркхэм в сопровождении Клайва Пендлтона.

С настороженной улыбкой Джейсон наблюдал за их продвижением, размышляя, случайно или с умыслом появились здесь эти люди.

Элизабет Маркхэм была хорошенькая с роскошной фигурой вдова двадцати пяти лет от роду. В этот день она была восхитительна в своем муслиновом платье с высокой талией и узором из веточек лаванды. Соломенная шляпка с излишне широкой зеленой бархатной лентой, завязанной бантом за ухом, и тонкие светло-зеленые перчатки дополняли туалет молодой аристократки. Ее отцом был граф Маунт, герцог Тримэйн, он унаследовал титул меньше года назад после смерти своего брата Роберта. Джейсон познакомился с Элизабет и ее родителями, когда вместе с дядей был на обеде в их лондонском доме. Джейсону запомнились ее сверкающие карие глаза и роскошные волосы, хотя и не рыжие, но такие же шелковистые, как у гнедой кобылы на ринге. Джейсон начал вежливый флирт и дал себе слово встретиться с ней в более интимной обстановке. К этому были все основания. Она была чертовски хорошенькой, и он почувствовал желание, как только она ему улыбнулась.

– Какая милая встреча, Джейсон! Похоже, в последнее время мы постоянно встречаемся. Вам понравилась та прогулка в Гайд-парке? Я была безутешна, что не могла поехать с вами, но у меня уже были другие планы… – Рука в светло-зеленой перчатке легла ему на руку, густые, тронутые золотой пудрой ресницы кокетливо затрепетали. – Надеюсь, вы пригласите меня снова…

Джейсон что-то вежливо пробормотал, но в ленивом взгляде прищуренных глаз, который он ей послал, Элизабет усмотрела внезапный намек на нечто иное, и сердце ее забилось сильнее. Джейсон Сэвидж, без сомнения, был красивым животным, решила она с удовлетворением, и просьбу Клайва быть с ним полюбезней приятно удовлетворить, думала она, любуясь тем, как винно-красный сюртук подчеркивает его нездешний загар и широкие плечи. Элегантные желтовато-коричневые панталоны, облегавшие стройные ноги, тоже смотрятся приятно. Не каждому мужчине идут такие панталоны.

Думая о своем, Элизабет перехватила его взгляд, устремленный на ее грудь. Пожалуй, поощрения со стороны Клайва даже и не требуются, ее влечет к Джейсону – такие мужчины ей нравятся. Она не могла оторвать взгляда от его выразительных губ, внезапно ей захотелось, чтобы они оказались одни, чтобы она почувствовала сильные мужские руки, чтобы его губы искали ее губ. Это была опасная мысль, и она заподозрила, что Джейсон прочел ее – его дразнящая улыбка блеснула ей в лицо. Улыбка говорила о многом – но не давала уверенности.

Нетерпеливое покашливание за спиной вернуло ее на землю. Обернувшись к своему спутнику и кокетливо улыбаясь, она воскликнула:

– О, простите меня! Не подумайте обо мне плохо. Могу я представить вам Клайва Пендлтона? – И тут же, поднеся руку к губам и словно укоряя себя, театрально рассмеялась:

– Ох, какая же я глупая! Вы ведь познакомились с ним у отца, разве нет?

Джейсон ответил поклоном на поклон Пендлтона. Он знал, что до возвращения к гражданской жизни Пендлтон был капитаном британской армии и значился в родстве с Тримэйнами. Покойный брат нынешнего графа был его крестным отцом. Джейсону Пендлтон не нравился – ни его холодные серые глаза, ни тонкое, худое, саркастичное лицо. Как выразился однажды Бэрримор, Пендлтон – типичная паршивая овца, какие есть в каждой семье, и Тримэйны здесь не исключение. Редкий случай, когда Джейсон склонен был полностью согласиться с его мнением. Хотя выглядел Пендлтон вполне по-джентльменски; безукоризненный костюм подчеркивал его хорошую фигуру, он свободно держался и жил, по-видимому, как подобает обеспеченному человеку. Но при всем том Джейсон почувствовал и другое – с ним связан был неуловимый запах темных переулков и сомнительных сделок – как с мужчинами, так и с женщинами.

Скрывая неприязнь, Джейсон протянул руку Клайву, улыбнулся и спросил:

– Вы к нам присоединитесь? Ответила ему Элизабет. Изобразив на хорошеньком личике подобие сомнения, она протянула:

– О, вряд ли. Мы ведь поехали на прогулку и не можем остаться.

Бэрримор и Харрис, пробормотав вежливые прощальные реплики, подчеркнуто отвернулись, внезапно обнаружив глубокий интерес к аукциону. Джейсону хотелось повторить их маневр, хотя он и не отказался бы завести ленивый флирт с Элизабет, ибо в данный момент его мысли действительно были заняты рингом. Но попросту отвернуться он не мог – мешала ее рука, и она не торопилась снять ее с его руки.

– Как неудачно, что вы не можете к нам присоединиться, – фальшивым тоном посетовал Джейсон. – Но, может быть, мы встретимся на балу у вашей матери к концу следующей недели? Надеюсь, вы оставите для меня один-два танца?

– Да, конечно, – ответила Элизабет, сузив свои прекрасные глаза в ответ на поведение Харриса и Бэрримора. Они ее унизили, это было возмутительно, и она решила последнее слово оставить за собой:

– А вы. Том и Фредди, вы будете на балу?

– А? – сказал Том, удивленный тем, что Элизабет обратилась к нему, но Бэрримор поспешил на помощь другу:

– К сожалению, нет. Мы с Томом завтра отбываем в Лестершир. Там будет большая охота, мы надеемся поохотиться недели две, прежде чем в марте поехать к Браунли.

– Очень приятно! – воскликнула Элизабет с лицемерной радостью. – Тогда мы увидимся в Мелтон Моубрей, мои родители, я и Клайв туда тоже собираемся. – Взглянув на Джейсона, она спросила:

– А вы поедете?

– Да.

Хотя я едва знаком с Браунли. Том и Фредди получили для меня приглашение. Я уже заказал комнаты в гостинице, чтобы не надоедать им. Правда, Летиция Браунли уверяла, что я не причиню никаких неудобств, но я все же новичок.

– О… – вырвалось у Элизабет. Восклицание говорило о ее разочаровании: он не будет так близко, как она бы хотела.