– Не вполне, – сухо усмехнулся Клайв. – Немедленно по приезде он посетил Руфуса Кинга, и Роксбери, эта хитрая старая лиса, устроил по крайней мере один интимный обед, где Кинг и Сэвидж были единственными гостями. Много бы я дал, чтобы узнать, о чем они говорили. Думаю, Наполеон хорошо заплатил бы за такие сведения. Как вы знаете, я живу своими мозгами, что, должен добавить, позволяет мне неплохо платить вам за обрывки разговоров, которые вы передаете. Вы могли бы об этом помнить и заинтересовать Сэвиджа, но не настолько, чтобы каждый видел, что вы это делаете.

– Хорошо, постараюсь, но думаю, вы ошибаетесь:

Сэвидж не может ничего знать.

– Может быть, я и ошибаюсь, и такое случается, но неразумно отказываться от любого источника информации. Я хотел бы больше узнать о Сэвидже, прежде чем списывать его как пустого человека.

Разговор ненадолго прервался, затем Элизабет, лукаво взглянув на своего спутника, спросила:

– Вот вы говорите, что я бываю слишком откровенна. А почему тогда оборвали Тома Харриса, когда он упомянул о Кэтрин?

– Я хотел только узнать, где он ее встречал, и узнал.

– Вы питаете надежды, Клайв? – Не ожидая ответа, она с апломбом добавила:

– Если так, они осуждены на провал. Кэтрин, или Тамара, или как там ее звали эти проклятые цыгане, вас видеть не может.

Клайв стиснул в руках вожжи, но это был единственный знак того, что стрела собеседницы попала в цель.

– Нравлюсь я Кэтрин или нет, – заговорил он ровным голосом, – это не имеет ничего общего с браком. Рэйчел находит меня приемлемым, и я убежден, что так или иначе, но заполучу Кэтрин. А если нет, то позабочусь, чтобы никто другой на ней не женился. Меня не лишат состояния второй раз!

Последние слова, по-видимому, пробудили в Элизабет чувство обиды, ибо она воскликнула:

– Это позорное, позорное завещание! Кто мог думать, что моему отцу достанется так мало? Я так и не поняла, что речь идет только о титуле и Маунтакре. А теперь это мерзкое цыганское отродье имеет все остальное – поместья в Лестере и состояние в придачу. Почему дядя Роберт мне ничего не оставил? Видит Бог, он был достаточно богат. И вас, его крестника, тоже забыл. А что бы я сделала даже с маленьким наследством! – Она горько рассмеялась. – Печальная мы пара, Клайв. Ждали солидного наследства – и вдруг появляется жалкая старая цыганка и приводит Кэтрин и Адама! Хотела бы я свернуть ее немытую шею!

Сохраняя бесстрастное выражение лица, Клайв никак не отреагировал на ее вспышку, но Элизабет знала, как он был потрясен, когда Кэтрин Тримэйн и ее брат вернулись в семью. До того момента Клайв был неофициальным наследником всего состояния. Известие, что ты лишился всего из-за какой-то черноволосой, голубоглазой цыганской девчонки, ударило его наповал. Элизабет также пострадала, ибо была любимицей дяди и очень старалась в этой роли – до возвращения Кэтрин. И эти деньги были бы ее, если бы Кэтрин и Адам оставались у цыган.

– Даже Адаму повезло больше, чем нам, – мрачно изрекла она. – Роберт оставил ему хотя бы земли близ Натчеза.

– Тоже немаленькое состояние. Не забудьте об этом. – Взглянул на нее Клайв.

– Это вас тоже гложет, Клайв? Роберт подумал о будущем Адама и забыл о вашем. Он мог бы оставить земли в Натчезе вам.

– Дорогая моя, что сделал покойный крестный со своими деньгами – его дело. Да, я был разочарован, когда Кэтрин внезапно появилась на нашей семейной сцене. Но с того момента до его смерти в прошлом году у меня было достаточно времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. И поскольку я собираюсь жениться на ней, мои планы только задерживаются, и все.

– А как насчет меня? – сердито спросила Элизабет.

– Разумеется, я позабочусь и о вас – но при условии, что вы будете меня слушаться.

– Например, быть шлюхой, чтобы добывать вам информацию?

– Вот именно, дорогая. Вы играете эту роль восхитительно.

Яростное восклицание Элизабет завершило их разговор.

Расставшись с Клайвом у резиденции графа Маунта на Гросвенор-сквер, Элизабет в отвратительном настроении весь вечер изобретала самые скверные методы избавления от Клайва, который тем временем играл в карты с Джейсоном, Томом Харрисом и Фредди Бэрримором.

Несмотря на опасения Фредди, вечер проходил вполне терпимо, хотя без Клайва обещал быть лучше. Ближе к четырем часам ночи компания начала распадаться. Харрис, сильно напившись, остался у Фредди. Клайв, проявив немалый такт, удалился первым. После его ухода Джейсон и Фредди поболтали еще несколько минут. Пожелав приятного путешествия, Джейсон выразил надежду, что голова у Харриса наутро не «будет болеть, и оставил хозяина, заметив, что встретит друзей у Браунли в марте.

Была прекрасная ночь, и Джейсон, как и собирался, отправился домой пешком. Масляные фонари бросали золотые полоски света на пустые узкие улицы. Он прошел, быть может, полпути по дороге к Сент-Джеймс-стрит, когда ему привиделась слабая тень в одном из переулков в нескольких ярдах от него. Замедлив шаг, он незаметно оглядел безлюдную улицу. Оружия с ним не было, за что он помянул себя крепким словом. Сейчас ему бы не помешал хотя бы нож под платьем. У него же была только тросточка, бесполезная в случае, если, как он подозревал, в тени скрывался противник. Он подумал было о том, чтобы повернуть назад, но две фигуры, скользнувшие из переулка, отрезали путь к отступлению. Рука Джейсона метнулась к застежке плаща. Осторожно расстегнув ее, он мрачно подумал, что плащ и тросточка вряд ли устоят перед дубинками, которыми, вероятно, были вооружены эти двое.

Они кружили вокруг него, как волки. Его рост на минуту остановил их. По привычке, Джейсон напал первым. Сорвав плащ, он точно набросил его на голову человека перед собой и мгновенным рубящим ударом едва не сломал ему шею. Одновременно двинул противника коленом в низ живота и, оставив его валяться на мостовой, как пантера, обернулся к его партнеру, парировав тростью занесенную над своей головой дубинку. Трость треснула, но она дала Джейсону мгновение на то, чтобы схватить дубинку поверженного врага. Теперь он был готов и к схватке, и к обороне. Но ни нападать, ни обороняться ему не пришлось – его противник, кинув на Джейсона удивленный взгляд, устремился прочь. Обернувшись, Джейсон обнаружил, что поверженный его враг бежал, хрипя и задыхаясь. Но Джейсон мог поклясться, что он не один, что еще кто-то скрывается в переулке. Несколько секунд он колебался, пронизывая взглядом темноту, потом решил оставить все как есть. Не настолько же он глуп! Подняв плащ и крепко сжимая дубинку, он отправился домой.

Войдя к себе, он тут же отослал Пьера, сбросил в спальне одежду и бросился на постель. Сон не приходил, да он его и не ждал. Было над чем подумать.

Обыск в своей комнате он мог списать на любопытство служанки. Сегодняшний инцидент тоже подпадал под обычный риск, которому подвергается всякий, кто бродит по ночному Лондону. И все-таки вряд ли эти происшествия были случайными. Кто за ними стоит? Пендлтон? Его явно интересовало, чем он занимается в Лондоне. Но напасть на него? Зачем? Почему на него напали? Это было загадочным, если исключить очевидную причину – ночные воры и легкая добыча. А может быть…