я. Там таких Дирков за каждым углом было. Поверь многих я ронял под ноги себе. И этого если рыпнеться уроню.

— Но ведь ты сейчас? — Еж не договорил фразу, но и так было понятно, о чем он.

Глава 10

— Еж. Я был в банде. Любая банда, чтобы выжить не только вербует себе новых членов, но и постоянно тренирует старых. А потом это все оттачивается в настоящих бандитских войнах. Которые мало чем отличаются от войн между планетами. Размером только если. Я такой же. Я учился драться, драться в любой ситуации. С оружием, без оружия, раненым. Я убивал. Убивал таких же как я, убивал тех, кто был сильнее меняя. Мог действовать подло или в лоб. Не важно. Главное достигнуть цель. Такая вот была у меня жизнь. Закон джунглей. Сильный пожирает слабого. А теперь посмотри на ваше болото. Дирк сильный? Да ни разу. На ком тут тренироваться? Какая мотивация? Нету этого. Может основы драки он и получил, но это и все. Зачем ему знать болевые точки на руках или груди человека, если их не на ком применять. Кто ему противостоял? Твоя сестра? Ага. Борьба в партере. Уж не знаю сразу со всеми она боролась или в дуэле…

Снова Робин услышала возню, но в этот раз ей показалась, что она услышала звук удара. Вскоре это подтвердилось.

— Разозлился? Это хорошо. Еще не мужик, но хотя бы в начале пути. Насчет Дирка не переживай. С ним у меня все равно не срослось бы. Не вчера так через месяц, это случилось. А свое он огребет. Даю слово. И за твою сестру тоже получит, и за свои издевательства над Робин и за все остальное.

— Ты сможешь? — тихий голос Ежа.

— Если дал слово сделаю. Поступок…

— Настоящего мужчины. Я уже понял. — голос Ежа приободрился. — Ты это, извини, за удар.

— Какой удар? — подыграл Паша.

— Да не какой проехали. Просто под таким углом я не смотрел на свою жизнь. Но все же я даже драться не умею.

— Не в драке дело. Дело в человеке. Боишься ли ты или боишься, но делаешь. Я ведь не мастер боевых искусств. Помню мне было лет тринадцать. Моя первая драка была. Придурок толкнул сестру. Она упал разбила нос себе. Ну я и налетел на этого здоровяка. Он раза в полтора был больше меня и старше.

— И ты его уделал. — Робин не поняла, то ли спросил, то ли утверждал Еж, но голос его был восхищенный.

— Дурак. Он мне челюсть сломал. Недели четыре прием пищи через трубочку был. — рассмеялся Паша. — Второй раз было почти сразу после того, как освободили мне челюсть. Там уже за друга вступился. Тут я был умнее. Извлек опыт из первого урока. Тогда челюсть мне уже не ломали. На третий раз мы так друг друга отметелили, что не понятно, кто победил, а кто проиграл. Там дружба победила. Так что вот так учась на своих ошибках и познаешь истину.

— А все-таки. — не унимался Еж. — Будь там скажем я. Впрягся бы?

— Подумал бы сначала. — серьезным голосом ответил Паша.

— Вот значит как. Как красивая девушка, так сразу.

— Ежик. Ты сам ответил на вопрос. Я парень в конце концов, если ты не заметил.

— То есть ты признаешь, что Сестрнка у нас красавица?

— Ты чего так шепотом говоришь, будто заговор какой? Конечно признаю. Между нами скажу так. Красивее я еще не встречал. Взболтнешь, особенно ей, сам тебя прибью?

— Почему? — удивился Еж.

— Скажем так. Я калека с сестрой калекой и непонятным будущим. Она красавица, что может лишь движением ресниц заставить мужиков валиться к своим ножкам. Выбирай кого хочешь. Мы так сказать в разных весовых категориях.

— Да. Тут я с тобой согласен. У Робин такие категории есть, можно смотреть вечно. Особенно когда она коктейли смешивает.

— Или когда с нижних полок что-то достает. Я себе чуть глаза тогда не сломал. Голову отворачиваю, а смотреть не перестаю. Господи Еж! О чем я с тобой говорю. Хотя вынужден признаться. Про категории Робин я тобой полностью согласен. Но сути не меняет. Ей надо искать того, кто сделает ее жизнь лучше, а мне надо крутиться вертеться, чтобы просто выжить. — Паша вздохнул. — Если бы я мог назвать ее своей девушкой, можно сказать жизнь удалась. А если женой, то и помирать можно. Большего все равно уже ничего не будет. Вопросы есть?

— Да нет. Только по работе.

— Если по работе, то пока отложим. Ты давай дальше в последовательности платы снимай. Я же пойду их перепаивать их. Филч не сподобился на новые, так что пойдем длинным и тернистым путем в наше светлое будущее, что находиться в пасмурных облаках.

— Филосов. — констатировал Еж. — Сделаю. Только отгоню манипулятор. Он нам ведь не нужен.

— Да пока вроде нет. Ладно. Давай.

Паша сгреб несколько плат и направился к рабочим столам бокса. А Еж двинулся к выходу. Робин, хоть и слышала его шаги, но с места сдвинуться не могла. Ей ничего не осталось, как встретиться взглядом с Ежом, что вышел из бокса и направился к манипулятору, на котором сидела девушка.

Увидев раскрасневшуюся Робин, Еж сразу догадался, что она слышала если не весь, то почти весь разговор. Робин поманила его пальцем. Смирившись с тем, что сегодня он ночевать будет все-таки в больнице он направился к ней.

— Робин. Давно ты тут? — решился он спросить.

— Это не важно. Слышала я достаточно. Еж. Будь другом. Ни слова об этом. Меня тут не было.

— Понял. Хоть и дурак, но понял. — залезая в кабину манипулятора ответил парень. Уже развернув машину и снова поравнявшись с Робин он притормозил. — Он в дальнем углу слева. Меня не будет минут двадцать-тридцать. Больше не смогу задержаться.

Еж рассмеялся и дал газу спасая свою бренную голову от рассаженной и смущенной лисицы.

— Удачи Сестренка, хотя ты не хуже меня знаешь, что тебе она не нужна!

Первым порывом девушки было развернуться и убежать. Собственно, она это уже и делала, но звуки из бокса заставили её остановиться. Паша что-то тащил. И это что-то было тяжёлое. Собравшись с мыслями, Робин двинулась в бокс.

Как и говорил Ёж, Паша был в дальнем углу. Рядом с ним был переносной генератор. Парень что-то делал на столе, не обращая внимание, на происходящее вокруг.

Чем ближе Робин подходила к нему, тем тише становился её шаг и реже дыхание. Девушка раз