Кое-как замирив Саксонию, король повернул на юг. В конце 780 года он прибыл в Павию, где встретил Рождество и провел зиму, а весной оказался в Вечном городе, где Адриан принял его с обычными почестями. В Пасхальное воскресенье 17 апреля 781 года папа по просьбе Карла крестил его четырехлетнего сына, дав ему имя Пипин, и возложил на голову ребенка корону, после чего отец громогласно объявил о своем желании доверить новому королю управление Италией.

Начиная с этого момента, Пипин, официально названный «королем лангобардов», стал царствовать «Божией милостью» в древнем государстве Дезидерия. Разумеется, за него управляли советники, поставленные отцом. Но внешне все выглядело достаточно импозантно. Новый король имел двор, с которым проживал то в Павии, то в Вероне, ежегодно созывал сейм и издавал указы, причем старые законы лангобардов были сохранены, и к ним выказывалось всяческое уважение. Во Фриуле и Сполето были поставлены герцоги, в остальных областях – графы, и хотя главные государственные должности исполнялись франками, кое-что было оставлено и местной знати. Эта «мягкая манера» управления имела своей целью успокоить пролангобардские страсти, подлинным же властителем страны оставался Карл, без согласия которого не могло быть принято ни одно важное решение.

Но успокоить страсти было не так-то просто. Если в Северной и Средней Италии дела казались в порядке, то на юге страны обстановка складывалась далеко не столь блестяще.

Арихиз, герцог Беневентский, тайный участник комплота[2]774–776 годов, готовился стать достойным преемником Дезидерия, тем более что его супруга Атальберга являлась дочерью низложенного короля. Герцогу нельзя было отказать ни в знатности рода, ни в образованности, ни в храбрости; сгубило же его чрезмерное честолюбие. Неудовлетворенный своим титулом, он собирался примерить королевскую корону, а поскольку в Италии уже было два короля – Карл и Пипин, то третий, опирающийся к тому же на поддержку Византии, становился просто ни к чему.

Исходя из этого, франкский властитель, которого обо всем прилежно информировал папа, сам страдавший от интриг и захватов беспокойного герцога, вновь очутился в Италии. В самом начале 787 года он был уже в Риме, где после обсуждения проблемы с Адрианом принял решение подчинить своей власти «остатки королевства Дезидерия», как он назвал владения Арихиза.

Герцог, не получивший ни от кого своевременной поддержки, был вынужден умерить пыл. Он отправил в Рим к Карлу своего старшего сына Ромуальда с богатыми дарами, заверениями в покорности и просьбой не вторгаться в его владения. Подарки и заложника король принял, но просьбы не выполнил: во главе своей армии он перешел границу и прибыл в Капую. Арихиз счел за лучшее отступить к Салерно и оттуда отправил к Карлу своего второго сына Гримоальда с двенадцатью знатными лангобардами, обещая полное повиновение, лишь бы король не опустошал его территорию и не требовал личной явки. Карл милостиво согласился, отпустил в Беневент Ромуальда и отправил с ним своих уполномоченных для принятия присяги от Арихиза и его народа. Присяга была дана. Сверх того Арихиз обязался платить ежегодную дань в размере 7000 солидов[3]. Удовлетворенный этим, франкский монарх возвратился в Рим, где отпраздновал Пасху, а затем, ведя за собой заложников, покинул Италию.

Однако не успел он еще перейти Альпы, как коварный беневентец нарушил все свои клятвы, заключил союз с византийским правительством и получил от него в подарок Неаполь; взамен он должен был носить греческий костюм и отправить Ромуальда заложником в Константинополь. Одновременно долго поджидавший подходящего случая Адальгиз направился с армией к Тревизо и Равенне с целью подчинить север страны. Все завоевания Карла в Италии ставились под угрозу. Но судьба распорядилась иначе: 26 августа 787 года Арихиз неожиданно умер, причем за месяц до этого скончался Ромуальд…

Карл почувствовал себя хозяином положения: византийско-беневентский сговор провалился, а новый герцог, Гримоальд, был у него в руках. Но враги не желали примириться со своей неудачей. Адальгиз, уже высадившийся в Калабрии, вступил в контакт с Атальбергой, вдовой Арихиза, и начал наступление на папские владения. В ужасе Адриан, посылавший почти ежедневные эстафеты Карлу, советовал ему и дальше удерживать нового беневентского герцога, а будущей весной явиться в Италию с большой армией. Более хладнокровный, чем папа, Карл не сделал ни того, ни другого. Поглощенный иными заботами, он не захотел снова идти в Италию, а Гримоальда решил отпустить, взяв с него страшную клятву и заставив сбрить бороду (на франкский манер – в знак повиновения!).

И время показало, что он не ошибся. Когда началась война с Византией – а греческое правительство не могло без боя уступить своих позиций в Италии, – Гримоальд поддержал франкскую армию, и византийцы потерпели полное поражение: четыре тысячи их было убито и тысяча взята в плен. Это был триумф Карла. На волне победы он реализовал свой старый замысел и овладел Истрией.

Итальянская эпопея была завершена.

Что же касается папы, то ему пришлось испытать горечь разочарования. Было бы наивно думать, что суверен, столь ревнивый в отношении своей власти в Италии, станет отдавать обещанное папе в 774 году. Тщетно Адриан взывал к нему в своих многочисленных посланиях, тщетно пытался опереться на «Константинов дар». Новый властитель, нуждаясь в «своих людях» в Италии, иначе говоря, в верных вассалах, по-хозяйски раздавал им «свободные» земли, в том числе и «подаренные» папе; протесты последнего оставались без ответов.

В конце концов Карл ограничился незначительной подачкой. В 782 году им была передана папе крошечная область Сабина; во время своего пребывания в Риме в 787 году он пообещал область, пограничную с Беневентом, а также часть Тусции (Тосканы) с городами Соаной, Витербо, Популонией и др. Однако из обещанного в Тоскане папа получил лишь часть, а в Беневенте не получил ничего.

Таким образом, вопреки всем своим многолетним надеждам римскому архипастырю пришлось просто сменить хозяина: теперь вместо константинопольского императора здесь господствовал «римский патриций» – король франков.

Гробница св. Августина в церкви Св. Петра (Павия)

Впрочем, Карл продолжал неуклонно поддерживать римский престол, зорко стоял на страже веры и оказывал постоянные знаки почтения и дружелюбия ее главе, который, в свою очередь, поддерживал все планы и действия своего нового властителя.

Неожиданно быстрый разгром Дезидерия поставил его союзника, герцога Баварского Тассилона, в весьма двусмысленное положение. Баваро-лангобардская коалиция перестала существовать. Теперь приходилось полагаться лишь на собственные силы.