— Ну что, пока все неплохо, верно? А теперь десерт. София, если в конце предусмотренного договором года будет признано, что ты справилась с делом, тебе будет принадлежать двадцать процентов капитала компании, половина castello и пост одного из двух президентов. То же самое относится и к тебе, Тай. Ты получишь двадцать процентов компании, весь дом, в котором живешь, и пост одного из двух президентов. Кроме того, каждый из вас получит по десять акров виноградников и право выпускать вино под собственным именем — конечно, если захочет. По желанию землю можно заменить денежной суммой, равной ее рыночной стоимости.

Она сделала паузу и перешла к заключению:

— Пилар тоже получит двадцать процентов, если согласится с условиями своего договора. Доля выделена каждому. В случае смерти Эли или Терезы их доля переходит к супругу. А в тот далеко не прекрасный день, когда не станет никого из них, принадлежащие им сорок процентов будут распределены следующим образом: по пятнадцать процентов каждому из вас и десять процентов Пилар. Иными словами, со временем каждому из вас двоих будет принадлежать тридцать пять процентов акций одной из самых больших винодельческих компаний мира. А взамен от вас требуется только одно: к концу года выполнить условия договора.

София лишилась дара речи и судорожно стиснула лежавшие на коленях руки. Ей предлагали больше того, о чем она смела мечтать. А заодно шлепали как ребенка.

— А кто будет решать, справились мы или нет?

— Для соблюдения справедливости, — сказала Тереза, — вы будете ежемесячно оценивать успехи друг друга. Мы с Эли будем выставлять вам свои оценки, а к ним будут добавляться оценки, выставленные главным менеджером.

— Каким еще, к черту, главным менеджером? — недовольно спросил Тайлер.

— Его зовут Дэвид Каттер. Последнее время он работал в нью-йоркской штаб-квартире «Ла-Кер». Он будет здесь завтра. — Тереза поднялась. — Мы оставляем вас. Почитайте свои договора, поговорите и подумайте. — Она тепло улыбнулась. — Элен, выпьешь кофе?

Рене отступать не собиралась. Она всю жизнь карабкалась по лестнице общественного успеха и многому научилась, когда была манекенщицей, а также во время недолгой карьеры киноактрисы. Вверх, только вверх!

Она относилась к оскорблениям матери Тони, недовольству брошенной жены и убийственным взглядам его дочери как к должному. Это означало победу.

Их презрение не задевало ее. Оно было необходимой составляющей той игры, которую она вела.

На ее пальце сверкал бриллиант. Рене выбрала его сама и рассчитывала, что скоро к нему добавится обручальное кольцо. Тони был ее пропуском в сказочно богатое общество, и она искренне любила его за это.

В ближайший год Тони предпримет все необходимое, чтобы укрепить свое положение в компании, а она сделает то же в качестве его жены.

— Скажи ей прямо сейчас, — велела она и поднесла к губам кофейную чашечку.

— Рене, дорогая… — Тони повел плечом. Он уже чувствовал тяжесть супружеских уз. — Очень неподходящее время.

— Тони, у тебя было для этого семь лет. Давно пора. Время пришло. — Она многозначительно посмотрела в сторону Пилар. — Или это сделаю я.

— Ладно, ладно. — Тони похлопал ее по руке. Лучше неловкость, чем безобразная сцена. Он изобразил любезную улыбку, встал и пошел к Пилар, которая успокаивала слегка расстроенную и явно смущенную Франческу.

— Пилар, можно тебя на пару слов? С глазу на глаз?

Пилар пыталась найти повод для отказа. В отсутствие матери она была здесь хозяйкой. Комната полна гостей. Тетка требует внимания. Нужно распорядиться, чтобы принесли еще кофе.

Но это только отговорки. Они могут лишь отсрочить неизбежное.

— Конечно. — Она пробормотала тетке несколько ласковых итальянских слов, а потом повернулась к Тони: — Может быть, воспользуемся библиотекой? — Спасибо и на том, что он не собирается тащить с собой Рене, подумала Пилар. Когда они проходили мимо, Рене бросила на нее взгляд, такой же твердый и сияющий, как драгоценный камень на ее пальце.

Взгляд победительницы, подумала Пилар. Как смешно и нелепо. Им не за что было бороться и нечего терять.

— Мне очень жаль, что мама сделала такое заявление и затеяла дискуссию в присутствии множества людей, — начала Пилар. — Если бы она предупредила меня заранее, я бы убедила ее поговорить с тобой лично.

— Не имеет значения. Все и так знают, как она ко мне относится. — Хотя Тони трогали редко, однако неприязнь тещи он ощущал уже давно. — Конечно, с профессиональной точки зрения я мог ожидать большего. Но мы это уладим. — Он прекрасно умел находить компромиссы и давно понял, что легче разрешить конфликт, когда не придаешь ему слишком большого значения.

Тони переступил порог библиотеки и сел в глубокое кожаное кресло. Когда-то он считал, что будет жить в этом доме. Или, по крайней мере, управлять отсюда компанией. К счастью, обстоятельства изменились, и он смог поселиться в городе. В долине Напа можно было заниматься только одним: следить за созреванием винограда.

— Ну что, Пилар? — Его улыбка была такой же непринужденной и чарующей, как обычно. — Как поживаешь?

— Как поживаю? — Пилар подавила истерический смешок. — Вполне прилично. А ты?

— Хорошо. Конечно, дел много… Кстати, как ты относишься к предложению La Signora поработать на компанию?

— Никак не отношусь. — У ошеломленной Пилар еще гудело в ушах. — У меня не было времени об этом подумать.

— Я уверен, что ты прекрасно справишься. — Тони наклонился вперед; его лицо стало серьезным.

«Он в совершенстве владеет искусством обмана, — с привычной горечью подумала Пилар. — Притворяется заботливым. Проявляет видимость интереса».

— Ты красивая, умная женщина и можешь пригодиться компании в любом качестве. Работа пойдет тебе на пользу. Ты наверняка обнаружишь в себе какой-нибудь талант. И сделаешь карьеру.

Она хотела иметь семью. Мужа и детей. И не мечтала о карьере.

— Тони, мы пришли сюда, чтобы поговорить обо мне или о тебе?

— Одно другого не исключает. Вернее, не совсем. Пилар, я думаю, что предложение Терезы может стать для нас шансом начать новую жизнь.

Он взял ее за руку небрежным жестом ловеласа, интимно и в то же время покровительственно.

— Наверно, нам был нужен этот толчок. Я думаю, тебе было трудно смириться с мыслью о разводе.

— Серьезно?

— Конечно. — «Кажется, она собирается упираться. Господи, как надоело…» — Пилар, мы уже несколько лет живем врозь. Это факт.

Она медленно и неохотно высвободила руку.

— Ты говоришь о жизни, которую мы вели после твоего переезда в Сан-Франциско, или о времени, когда мы продолжали сохранять видимость брака?

«О господи, начинается…» Тони тяжело вздохнул: