Впрочем, колонистам посчастливилось укрыться в прибрежных зарослях перешейка, не понеся фатальных жертв под выстрелами с фрегата и сопровождавших его плавучих батарей.

Отход возглавлял доктор Уоррен, познавший искусство войны не хуже самого Вашингтона. Он неутомимо подбадривал отстающих, взывая к ним громовым голосом: «Вспомните девизы на наших знаменах: „На Господа уповаем“. Они значат, что Провидение, уберегшее от стольких опасностей наших предков, дарует Его и нам».

Однако самому ему не суждено было пережить этот героический и печальный день. Один из офицеров английского авангарда, узнав доктора, выхватил у гренадера мушкет, прицелился и метким выстрелом поразил Уоррена в самое сердце.

Отход американцев был молниеносным. К восьми часам вечера английские войска, разбив бивак на завоеванных позициях, во всю глотку распевали «Боже, храни Короля», а побежденные, но не павшие духом американцы отступали вдоль берегов реки Мистик под защитой корвета, чьи орудия продолжали свирепо палить, не позволяя приблизиться вражеским кораблям.

Как только битва подошла к концу, сэр Уильям вернулся в свою каюту и пригласил к столу полковника и мистера Говарда.

– На войну идут с двумя мешками, – сказал он своим компаньонам, явно подавленным внезапным разгромом, который постиг ополчение Новой Англии. – Один – для бед, которые она посылает, другой – для даров, которыми она осыпает. На войне всякое может случиться.

И он принялся за ужин с аппетитом подлинного морского волка, ничуть не заботясь о том, что вся палуба сотрясается от выстрелов абордажных орудий и посуда на столе позвякивает при каждом залпе.

Проворно покончив с ужином, Корсар отложил свою абордажную саблю, снял со стены превосходный клинок толедской стали и придирчиво его оглядел.

– Что вы делаете, сэр Уильям? – спросил полковник.

– Как, разве вы забыли, что этой ночью я должен быть в Бостоне? – воскликнул Корсар.

– Этой ночью?!

– Не вижу лучшего времени для этого, нежели сейчас, когда англичане, утомленные битвой, будут заняты погребением убитых и уходом за ранеными.

– Да ведь вы угодите прямиком в волчье логово!

Корсар только пожал плечами:

– У морского волка достаточно острые клыки, чтоб себя защитить. Вы обещали сопровождать меня до подземного хода, ведущего к казематам.

– Верно, сэр Уильям. И я не нарушу слова, пусть даже это будет стоить мне жизни. И все же я бы советовал подождать более удобного случая.

– Подождать? И позволить маркизу принудить к браку леди Мэри Уэнтворт? О нет! – Лицо его омрачилось. – Клянусь, я обагрю эту шпагу кровью Галифакса, – произнес он.

– Вы убьете маркиза? Бог мой! Что бы он ни совершил, это ваш брат!

– Если мне удастся проникнуть в Бостон, этот человек заплатит за бесславное предательство, и дух отца простит меня.

– А дальше?

– Я ни на миг не сомневаюсь в победе вашего дела.

Открыв сундук, сэр Уильям достал оттуда мундир английского морского офицера.

– Я знал, – обронил он, – что однажды это платье сослужит мне бесценную службу.

Не успел Маклеллан надеть мундир, как каюту сотряс новый сокрушительный удар, сопровождавшийся дьявольским грохотом. Это бостонский гарнизон возобновил обстрел американских позиций. Ядра и картечь посыпались на берега реки Мистик и высоты Банкер-Хилл со стороны фортов, редутов, военных кораблей и плавучих батарей.

– И надо же такому случиться именно этой ночью! – досадливо поморщился Корсар. – Черт бы их подрал!

Бросив на пол синий офицерский камзол, он остановился перед миниатюрным портретом светловолосой девушки с синими глазами.

– Мэри, этой ночью Маклеллан вернет тебя! – провозгласил он. – Пусть даже это будет стоить ему жизни… Полковник, – произнес он в волнении, – страшитесь ли вы пылающих английских ядер?

– Нет, сэр Уильям.

– Вы все еще полны решимости сдержать данное вами слово?

– Как никогда.

– Мистер Говард, кликните сюда этих неразлучных, Каменную Башку и Малыша Флокко.

Одним глотком осушив бокал, помощник капитана вышел на палубу под гром мортир и абордажных орудий. Корвет содрогался от бортовых залпов.

Не прошло и минуты, как в каюту ввалился бретонец с неизменной трубкой в зубах.

– Готовы ли вы с Малышом Флокко идти за мной? – спросил сэр Уильям.

– Куда, капитан?

– В Бостон.

– Хм… Само собой, моя старая шкура не годится даже на наживку пеликанам, а вот вам стоило бы поберечь свою. В такую-то ночку.

– Поберечь? Ха! – воскликнул Корсар. – Еще не выплавлено то ядро, которому суждено лишить меня жизни.

– Что ж, тогда я с вами, – отвечал бретонец, выпустив клуб густого дыма. – Похоже, вы предвкушаете добрую драку, капитан?

– Возможно, даже слишком.

– Тогда лучшего и желать не приходится. А Малыша Флокко вы сами знаете. Он хоть и молод, да мускулы у него стальные. Во имя Иль-де-Ба! Разве не он первым сиганул на капитанский мостик англичан во время последнего абордажа? Так и кинулся в схватку, отчаянная душа. Его сабля мелькала быстрее, чем мельничный жернов! Нам снова переодеться? Усов и бород мы уже лишились.

– В этом нет нужды.

– А оружие?

– Достанет пары двуствольных пистолетов и короткой абордажной сабли для каждого.

– Слушаюсь, капитан. Шлюпка будет готова через пять минут.

– Команде прикажи продолжать огонь.

– Да, капитан.

– На вот, выпей.

Бретонец залпом опустошил протянутую ему оловянную кружку и пробормотал:

– Господь всемогущий! А внизу-то пить сподручней, чем на палубе.

Снова сунув в рот заветную трубку, он вышел из каюты.

Корсар мгновенно облачился в офицерский мундир, завершив маскарад коротким белоснежным париком с крупными буклями по моде того времени.

– Как вы меня находите? – спросил он Говарда и полковника.

– Гм… Да вы щеголь! Хоть сейчас ко двору, – пробормотал последний. – Только не знаю, как будет выглядеть ваш изящный наряд на выходе из бесконечного подкопа.

Глаза Корсара грозно вспыхнули.

– Слава богу, в Бостоне хватает морских офицеров, – запальчиво бросил он. – В случае чего прикончим парочку и переоденемся в их платье.

«Н-да, – сказал сам себе американец, – эти корсары и дьявола не испугаются. Эх, будь в нашем распоряжении пара тысяч таких молодцов, мы бы живо выбросили англичан с нашей земли!»

– Вы готовы, полковник?