У нас в России считается, что американцы готовят тыкву и всяческие блюда из нее на Хэллоуин. На самом же деле, в этот праздник они просто «потрошат» тыквы, делая из них маски и светильники. А саму тыквенную мякоть используют месяц спустя, в четвертый четверг ноября – на День благодарения. Тут уж и тыквенные смузи, и пюре, и супы, и, конечно, их любимый тыквенный пирог. Он получается очень вкусным, и для меня большая загадка, почему он никак не приживается в других странах мира, как, скажем, их яблочный пирог или уже поднадоевшая всем шарлотка.

Просеиваешь муку и соль в глубокую миску. Растираешь муку с маслом, чтобы смесь напоминала хлебные крошки, затем добавляешь яичный желток и столько ледяной воды, чтобы замесить тесто.

Скатываешь тесто в шар, заворачиваешь его в пищевую пленку и убираешь в холодильник на 30 минут.

В это время можно приготовить начинку. Достаешь из морозилки или из холодильника мякоть тыквы. Нарезаешь ее кубиками. Кладешь в кастрюлю с толстым дном, добавляешь воды, чтобы она закрывала тыкву, и варишь до мягкости.

Разминаешь тыкву в однородную массу, перекладываешь в сито или дуршлаг и даешь стечь жидкости.

Раскатываешь тесто на слегка присыпанной мукой доске и застилаешь им круглую форму со съемным дном. Прокалываешь тесто вилкой и закрываешь его промасленным пергаментом. Одновременно разогреваешь духовку до 200 °C, а тесто убираешь в холодильник.

Через 15 минут ставишь тесто в духовку. В течение 10 минут печешь тесто с бумагой, потом еще 5 минут – без бумаги.

Выкладываешь тыквенное пюре в глубокую миску, взбиваешь яйца с сахаром, сиропом, сливками, пряностями и солью. Выливаешь смесь в форму.

Выпекаешь смесь при 180 °C 40 минут или пока начинка не затвердеет.

В самом конце пирог обильно посыпают сахарной пудрой и подают к столу уже остывшим. А ты можешь угощаться и тепленьким. С холодным молоком – очень вкусно!

К нашей большой радости, Наташа – проводник – умела быть разной. Для Оли Лопаткиной, которая сидела почти рядом с ней и все исторические факты честно и пунктуально записывала в айфон (да-да, вот такие у нас девы иорданские!), Наташа была просто кладезем важной и полезной исторической информации. На галерке, которую оккупировали мы с Олей Яврумян и другими девами, разгорелись жаркие диспуты вокруг Библии. Надо сказать, что Наташа так часто ссылалась на эту Книгу Книг, столь тесно увязывала строки из Ветхого Завета с теми открытиями, которые сделали археологи в последние десятилетия двадцатого века, что мне самой, поневоле, захотелось увидеть эти строчки собственными глазами. А еще заглянуть в Коран и Тору, которые тоже цитировались предостаточно.

– Девочки, я вас не утомляю? – спрашивала Наташа периодически. – Может, сменим тему?

– А и действительно, – в какой-то момент встрепенулась Оля Яврумян. – Давайте поговорим о нас, о женщинах. Мы же договорились делиться своими историями. А уж истории женщины, которая отважилась на брак с восточным мужчиной, с мусульманином, нам особенно интересны. Так что, Натусь, рассказывай.

Наташа мягко улыбнулась, опустила глаза и поинтересовалась:

– Вам правда это нужно?

– Правда-правда! – хором ответили мы.

– Ну, тогда слушайте. Замуж за Ису я вышла в далеком 1986 году, когда мы оба закончили учебу. Вариантов остаться в Советском Союзе у Исы не было, хоть и учился он по направлению компартии, и диплом получил красный. Пришлось мне выбирать – уезжать с любимым мужем в незнакомую Иорданию, обрывая, возможно навсегда, связи с родными и друзьями, или остаться на родине, но осиротить дочку и потерять любимого. Я выбрала первый вариант, хотя слез было пролито немало, и страшных пророчеств я тоже наслушалась. Первое, что поразило меня в Аммане – это не восточный колорит, а сам дом Исы, в котором, помимо нас, жило еще 18 человек. В России мы не привыкли к таким большим семьям и к тому, что может отсутствовать, в принципе, право на какую-то личную обособленность и закрытость. Твой ребенок – это общий ребенок. Твои обязанности по дому – это работа для всех. А работа каждого – работа и для тебя тоже. Первое время мне казалось, что я сойду с ума. Не потому, что плохо, а потому, что непонятно.

Языка не знаешь, вокруг гвалт, все тебе улыбаются и что-то показывают знаками, а ты не знаешь, то ли тебя к столу приглашают, то ли просят помочь обед приготовить.

Но постепенно я разобралась, и жизнь стала налаживаться. Пока Иса с братьями пристраивали к крыше этаж для нашей семьи (а вы обратили, наверное, внимание, что в Иордании, в Египте, да и в других странах Востока крыша дома – это просто перекрытие с торчащей арматурой, чтобы можно было поднимать дом выше и выше – по мере роста семьи), я привыкала к иорданскому ритму жизни… Просыпаемся мы рано, раньше детей и мужчин. И первое, что делаем, это готовим для всех завтрак. Иорданский завтрак обязательно включает в себя хумус, мутабаль, табуле и пару видов мягкого сыра – овечьего или коровьего. Никаких тебе яичниц или сосисок. Вся пища предельно простая и здоровая: овощи, бобовые, кунжут, оливковое масло и кисломолочные продукты. Оливковое масло, кстати, тоже подают не просто так. В чашечку со свежим, густым, крестьянским, зеленоватым, первого отжима маслом добавляют чайную ложку иссопа, молотого барбариса, толченого чесночка, соли и лимонного сока – и макают туда свежие лепешки. Запивают все чаем с добавлением трав или кофе с кардамоном.

Мне очень повезло со свекровью, ибо после того как мужчины завтракали и уходили на работу, она брала меня за руку и уводила в свою комнату. Там мы смотрели арабские сериалы, пили не спеша кофе, ну, и учили арабский язык… И только отдохнув пару часиков, принимались с ней за уборку дома, стирку, глажку, приготовление обеда и прочие женские дела. Когда выяснилось, что арабский я учу очень медленно, мне предложили закончить специальные языковые курсы, а потом еще и поучиться в местном университете, чтобы получить диплом гида-экскурсовода. Это заняло примерно год, но я горда тем, что на выпускных экзаменах мой арабский признали лучшим среди студентов-иностранцев.